Страшная история

Кто-то на небесах над ней точно издевался. Подкидывал надежду одну за другой, потом грациозно забирал их обратно и тешился её бессилием.

Лопата.

Она опёрлась руками о капот машины и встала (ей показалось, что пока она это делала, прошло полчаса). Взяла в руки лопату. Развернулась назад.

Изрыгая страшные ругательства, мужчина шёл в её сторону, сжимая рукой солнечное сплетение. Увидев его, Яна опять почувствовала неприятное волнение в животе, и было из-за чего. Лицо мужчины преобразилось до неузнаваемости. Оно вздулось и побагровело до тёмно-фиолетового оттенка, а рубец стал совершенно чёрным. Что-то неладное творилось и с глазами.

— Ты… сука… я тебя… щас…

Лопата задрожала у Яны в руке; рукоятку повело влево, потом вправо. Яна закричала, стараясь совладать с дрожью в голосе:

— Стой на месте!

Он её не слышал. Мужчина продолжал идти вперёд, протянув руку с растопыренными пальцами к ней, и она увидела, что глаза его вспучились, вылезли из орбит.

Господи, это же не человек, не человек, мамочка…

Она зажмурилась и ткнула лопатой вперёд, вложив в этот удар всю свою силу. Лопата врезалась во что-то мягкое, и это «что-то» почти без сопротивления разошлось под заточенным остриём. Яна услышала рёв, сотрясший деревья — рёв какого-то сказочного чудовища, но не человека. Она не стала любопытствовать и смотреть на результат своего удара, а развернулась, выронила лопату и побежала в сторону леса. Открыть глаза она решилась, лишь достигнув опушки, да и то потому, что иначе врезалась бы в дерево. Она перепрыгивала через ветки, сучья и упавшие деревья, и слышала у себя за спиной хруст этих самых веток под тяжестью кирзовых сапог. Мужчина гнался за ней по пятам, удар ничем ему не повредил, лишь разозлил ещё больше. Его пальцы уже были на её спине. Яна неистово работала ногами, молясь, чтобы она не свалилась хотя бы в этот раз. Скоро у неё опять начало сбиваться дыхание и появилось ощущение стеклянной трубки в трахее, но она не могла замедлиться, чтобы отдохнуть, ведь иначе он её схватит, он там, в пяти шагах позади и постепенно нагоняет.

Должно быть, Яна пробежала по лесу не меньше километра, а то и двух. Этот марафон завершился довольно бесславно — она зацепилась ногой за какой-то пенёк и растянулась на земле. Впрочем, она тут же вскочила на ноги, дико озираясь. И только тогда увидела, что за ней никто не гонится. Луна поднялась выше. В лесу, кроме неё, никого не было. Мужчина остался у своего «ГАЗа» с двумя трупами на заднем сидении — наверняка даже не предпринял попытки за ней погнаться после удара. Хруст веток и всё остальное Яне нарисовало воображение. Она убежала от него, она была свободна.

Свободна!

Яна упала на колени и провела трясущейся рукой по волосам, к которым прилипли чёрные комочки. Всё, она убежала, она сейчас далеко от убийцы, ей нужно взять себя в руки. Она сцепила пальцы, пытаясь остановить тик. Но дрожь усиливалась — она передавалась на всё тело, и скоро Яна поняла, что у неё начинается нервный приступ. Измученная психика требовала разрядки, и теперь, когда Яна ощутила себя в безопасности, она могла себе это позволить.

Слёзы обильно покатились по лицу, хотя плакать ей не хотелось. Совсем наоборот, ей хотелось смеяться, хохотать во всё горло. Наверняка она так и поступила бы, если не боялась, что её смех могут услышать. Но всё равно… нужно было что-то делать. В качестве варианта Яна стукнула кулаками о землю. Земля издала чавкающий звук. Ей это понравилось, и она тихо засмеялась. Стукнула ещё раз, посильнее. И ещё. Потом она начала катиться по земле, пачкая майку (впрочем, та и так уже была скорее чёрной, чем белой) и бить ладонями о землю, загибаясь в счастливом смехе, наплевав на осторожность. Слёзы не думали останавливаться, всё струились и струились по щекам вперемежку с соплями, смешиваясь с грязью на майке. Деревья, казалось, наблюдали за этой сценой в немом удивлении.

Это продолжалось минут десять, потом Яна затихла. Смех прекратился так же внезапно, как и начался, голова запрокинулась назад, рот приоткрылся, и она заснула. Но плакать продолжала ещё долго — она ворочалась на холодной земле в беспокойном забытье, а прозрачные капли по-прежнему стекали по грязным щекам.

Воскресное утро пришло слишком быстро. Когда Яна заснула, стояла глубокая ночь. Через три-четыре часа на востоке осторожно выглянуло солнце. Снега, пережившие вчерашнюю битву с солнечными лучами, безнадёжно вздохнули. Зачирикали первые птицы, мелкие зверьки высыпали из своих норок. На небе по-прежнему не было ни единой тучи. Начиналось утро нового дня, а Яна всё спала.