Страшная история

Зиму кольцо пережило в хижине рыбака, лёжа на деревянной полке, из которой кое-где выглядывали гвозди. Одна шляпка торчала как раз возле кольца — так что наполовину хрусталь выглядела как ржавая сталь. Другая половина отражала черные деревянные доски и вечерний свет керосиновой лампы. Кольцо узнало запахи солёной рыбы и горького вина, слышало тяжёлые вздохи и плач нового хозяина. Иногда, воскресными вечерами, рыбак поднимал кольцо, сжимал его в ладони и пересказывал пьяным заплетающимся языком безрадостную историю своей жизни. Ему казалось, что в ответ на откровения кольцо начинает пропитывать ладонь теплом…

Весной хижина сгорела. Рыбака не было дома, когда окончательно подгнившая полка провалилась, и керосин из лампы разлился по сухому полу. Солнечный зайчик на полу игриво вспыхнул. Кольцо зачарованно отражало разгорающиеся оранжевые языки. Потом огонь добрался до него, погрузив в полыхающую пучину. Когда обрушился потолок хижины, одна из балок защемила опалённое хрустальное кольцо, заставив его вылететь на обугленную траву рядом с домом. Больше кольцо не отражало небо и землю: копоть покрыла его зеркальную гладь. Но оно недолго лежало на земле — им заинтересовалась пробегающая мимо бездомная кошка. Кошка попыталась вцепиться в кольцо зубами, но быстро уразумела, что оно несъедобно. Она поиграла с кольцом, дотащив до опушки леса, и скрылась между деревьями, оставив его лежать в трещине земли чёрным глазом, уставившимся на небо.

Два долгих года провело кольцо в новой обители, терпеливо выжидая очередного поворота своей судьбы. От копоти оно давно избавилось и снова сияло красками окружения: тоскливой серостью пыли, ободряющей розовостью рассвета, корицей панциря жуков. Оно запомнило в своих бесчисленных гранях неуёмную стужу зимы и крики улетающих на юг птиц. Кольцо впитало капли летнего дождя и прохладный поцелуй первых снежинок, вот только рук, которые коснулись бы его, не находилось. Никто не видел кольцо, которое было надёжно скрыто от посторонних взоров.

Но детские глаза способны на всё. И на втором году над кольцом радостно вскрикнул мальчишка, который бежал мимо с корзинкой для ягод. Он сел на корточки и вытащил кольцо из трещины, восхищённо открыв рот. Тем вечером он вдохновенно рассказывал скептическим родителям, как увидел внутри хрусталя свечение, вобравшее в себя гудение мощного огня и крики чаек.

— Это просто кольцо, — отец мальчика похлопал его по спине. — И очень красивое. Наверное, кто-то выронил, когда собирал ягоды. Нужно будет дать объявление…

Но по объявлению никто не явился, так что кольцо осталось в доме у мальчика. Оно видело, лёжа на столике, как мальчик растёт и мужает. Когда настал день войны и молодой мужчина был вынужден покинуть свой дом, он без раздумий взял с собой кольцо.

На войне кольцо встретилось с тем, с чем до сих пор не сталкивалось: предсмертными криками и пороховым дымом, стелющимся над утренним лесом, свистом пуль и сдержанными мужскими слезами. Оно исправно поглощало отчаяние своего владельца, его злобу, надежду и любовь, всему находя место среди искр хрусталя. Хрустальное кольцо соприкоснулось со смертью, когда однажды гремящим утром холодеющие пальцы хозяина забрались к нему и сжали в кулаке, прежде чем замереть навечно. И дыхание смерти стало частью калейдоскопа. Скоро кольцо подобрал другой человек; вены на его руке вздулись в тот миг, когда он впервые тронул холодный синий хрусталь, в котором колыхалась ткань гимнастерки.

На войне кольцо меняло владельца много раз. Когда война кончилась, оно пересекло границу страны на тёмном дне рюкзака с награбленными вещами, и ушло за много лесов и морей, где жили другие люди с другими обычаями. Но они тоже непременно восхищались кольцом и находили в своём доме приют для него. У одних кольцо задерживалось всего на несколько дней, зато другие хранили его десятилетиями, прежде чем жизнь их заканчивалась. Кольцо ещё не раз встречалось с огнём, водой, страстью и смертью; но, несмотря на плотный груз, который заключался в нём, оно не утратило первозданной чистоты и оставалось похожим на каплю летней росы — как в тот день, когда впервые скатилось с вершины горы, вбирая в себя краски мироздания.

Человек был молод. Затаив дыхание, он смотрел на голубую бездну над головой, в то время как остальные уже разбрелись по полуразрушенным улицам. Он сделал вдох, и его грудь наполнилась необычным запахом, так отличающимся от привычного воздуха с идеально сбалансированными составляющими на его родной планете. Прищурившись, человек смотрел на солнце — единственное солнце на небе, не два и не три. Всё было странно в этом мире, ставшем многие тысячи лет назад колыбелью человечества. Сейчас мир был покинут и наслаждался заслуженным отдыхом. Даже туристы, которым не терпелось глянуть на древние строения и безмолвные города, старались не шуметь, чтобы не нарушить сон планеты-прародительницы.