Страшная Маша

– Чего проверять? Море искусственное. Плотиной реку перегородили. Красота! Купайся – не хочу. Вода в нем всегда теплая. Да вы летом сами убедитесь. Не слушайте, что люди говорят – мол, каждый год по утопленнику. Пить меньше надо и за детьми смотреть. И слухам не верьте, что в поселке преступность высокая. Была, да… Но когда появился настоящий хозяин – наш дорогой Михалыч, то всех приструнил. Застройщики набежали, большие деньги вбухали. Теперь у нас и санаторий будет, и торговый центр с кинотеатром, а сейчас школу строят. Живи и радуйся.

За высокими заборами не было видно дворов, только виднелись крыши особняков, украшенные шпилями и башенками, а возле старых, полуразвалившихся домов кипела работа. Бульдозеры и краны ломали и разгребали завалы мусора, расчищая места для новых коттеджей.

– Это ж какие деньги надо иметь, чтобы тут дом построить! – воскликнула Валентина. – Я слышала, что и не всех берут в кооператив.

– А зачем нам брать кого попало? Только тех, кто с нами и с Михалычем заодно, а таких все больше и больше. Расширяется Предгорье. А для вас, считайте, оно уже дом родной. Скоро поймете, как вам повезло, – подбодрила Нина.

Нина и Валентина упивались друг другом. Теперь они шептались, так, чтобы дети не слышали.

– А чего же их мама не приехала? – сетовала Нина. – До чего же хочется посмотреть, кого наш Лешка выбрал. Небось, красавицу, но, как понимаю, с привеском. Ведь девочка Маша не от него? Это сразу видно, а вот парень – копия. Леха такой же рыжий в детстве был. Валентина Михайловна уже готова была открыть Нине глаза на тайну рождения Вити, но вовремя одумалась, понимая, что это может помешать наследству. Одно дело родной сын, совсем другое – приемыш. Наташины страдания она расписала в красках, чуть ли не доведя Нину до слез. Отдышавшись, обе притихли, замедляя шаг, чтобы дети догнали.

– Почти пришли, – радостно объявила Нина. – Устали, наверное? Ничего, сейчас в дом зайдем, отдохнете.

– А как мы зайдем? – удивилась Маша. – Он же опечатан.

– Кто вам такое сказал? Стоит себе и стоит. Заперли его и все, только сигнализацию поставили. Если кто попробует взломать, сразу в полицейском участке сирена сработает. У нас тут автоматизация полная. Но на ваш дом никто не позарится, он под личным присмотром Михалыча. Если бы не его помощь, Лешка сам строительство бы не вытянул. Хороший получился дом, просторный и в центре поселка. На его месте когда-то сельсовет стоял, потом сельсовет порушили, а дед Лешин – Иван Рагутин, на старом фундаменте себе дом построил. Все Рагутины там жили, да вот несчастье случилось – сгорело все, ох… Вам про это лучше не знать, малы еще.

Нина смахнула слезу, а Маша опять прикрыла ладошкой Витькин рот. Нина показывала куда-то в сторону.

– Вот, видите, крыша голубая там на пригорке? Ваш дом и есть. Пойдем быстрее. Только в участок заскочим, я у Толика ключик возьму и спрошу, какие кнопки нажимать, чтобы сирена не гудела. Да, и пусть Толян на вас посмотрит. Во обрадуется! И письмо ему покажем, он с Михалычем свяжется. Толик – моя родня. Теперь он важный человек – Анатолий Семенович Грушко – майор, участковый уполномоченный полиции, а раньше – первый хулиган на селе. Мы все в этом поселке выросли, да немногие остались. Из старожилов только десять домов, да и то в них одни пенсионеры. Мы с Толиком самые молодые тут. Толик всегда Леху уважал. Да кто ж его не уважал? Таких врачей поискать.

Нина резко свернула вправо в гущу довольно большой лесопосадки. Старые и молодые сосны подпирали низкое небо, почти не пропуская солнца. Под ногами хлюпала вода, но кое-где из-под серого, ноздреватого, почти сошедшего снега проклевывалась бледная трава. Другое дело гора, которая отсюда, сквозь голые стволы, отсвечивала всеми оттенками уже по-летнему зеленых деревьев и кустов.

– Вы только ничему не удивляйтесь, ладно? – попросила Нина семенящих за ней гостей. – Лучше поменьше спрашивайте, но можно охать и аплодировать. Толик большой оригинал, сами увидите и услышите.

Неказистое, барачной архитектуры здание полицейского участка напоминало общественный сортир с обязательными двумя входами в противоположных углах и малюсенькими оконцами под крышей. К нему вела аккуратная тропинка из мелкого красного гравия, засаженная по бокам голубыми елками, а в глубине двора виднелся стеклянный павильон громадной теплицы. Солнечный прожектор светил сквозь крышу на диковинную оранжерею тропических растений. Разлапистые пальмы, глянцевые фикусы и змеевидные лианы росли в окружении экзотических цветов.