Страшная общага

Анна едва успевала хотя бы примерно понимать, что делает мальчик, – настолько быстро сменялись картинки. Да, вот он вошел в ее почту – кстати, а откуда он узнал пароль? Вот он нашел ее переписку с родителями Василины. Вот открыл одно из писем… Далее она видела только белые страницы, сплошь заполненные строчками кода. Одна, две, три… Кристиан листал их, печатал, кликал мышкой – как? Ведь у него ладонь-то маленькая, не обхватит ее! Наконец он резко остановился и ткнул пальцем в монитор.

Анна прищурилась, вглядываясь в экран.

– Что это? – спросила она.

Кристиан помолчал, подбирая слова:

– Василина. Настоящая. Скрытая папка.

С экрана на Анну смотрели маленькие девочки, вернее одна девочка, снятая в разном возрасте – от рождения до пяти лет. И эта девочка была слишком очевидно не похожа на Василину, которую представили Анне ее родители.

– И? Откуда у тебя эти фотографии?

Кристиан нахмурил лоб:

– Не у меня. У ее папы и мамы.

– Что? – Анна бросила взгляд на адресную строку и замерла. – Погоди… ты хочешь сказать, что ты…

– Я в их… в такой же машине, – Кристиан ткнул пальцем в системный блок.

Он действительно взломал их компьютер. Мальчик, который родился и умер в XVIII веке, смог обойти все защиты и взломал так просто, словно… Был бы Кристиан живой – она бы сказала «словно расщелкнул орешек». Но он не был живым. И никакой орешек не был для него прост.

– Как ты сделал это?.. – прошептала она.

Кристиан что-то говорил – она скорее слышала объясняющие интонации, нежели понимала смысл слов.

Она смотрела на фотографии. Да, то была Василина. Василина – но их, мертвая, лежащая на полу в кучах песка. А не та, что сидела за столом в далеком доме на Малой Охте и жадно смотрела голодным взглядом на печенье. Что-то было сделано с той, что в Охте, – с той неизвестной и чужой девочкой – чтобы она стала похожа на Василину. Может, легкий макияж, скульптурирующий контур – отвлекающие внимание от крупноватого носа и скошенного подбородка, – кстати вспомнилось вдруг Анне, а ведь «Василина» была посажена перед ней четко анфас – так, чтобы не было видно профиля.

Кристиан перебрал еще несколько папок и открыл другую:

– Василина. Ненастоящая, – снова ткнул коротким пухлым пальцем.

Разница в лицах между фотографиями в этих двух папках бросалась в глаза. Но в этой последней папке девочка была одного возраста на всех фото. Словно родилась сразу пятилетней.

– Что это значит? – тихо спросила потрясенная Анна.

Ей казалось, что она сейчас стоит на берегу океана, а волны с шумом накатываются, принося с собой обломки кораблекрушения. Но она не узнает в них деталей корабля – лишь куски дерева и мокрые тряпки. Ей нужно увидеть весь корабль.

Кристиан посмотрел на нее с жалостью, как смотрят на несмышленых детей.

– Разные Василины, – сказал он. – Совсем разные.

Анна помотала головой:

– Я не понимаю, малыш. Там – Василина. А у нас… я не знаю, кто у нас…

Кристиан вздохнул и повернулся к компьютеру.

До руки Анны дотронулись. Она обернулась.

Вокруг Лео – Золотого Мальчика, умершего в XV веке от того, что его тело заточили под слоем золотой краски, – носилась в воздухе сверкающая пыль. Он поднес к ее глазам заколку – ту самую заколку, что она взяла – или украла? – у той, живой, Василины. А потом вложил в ее ладонь. И накрыл своей ладонью.

На краткий миг она увидела, как он закрыл глаза – с тем же самым выражением лица – блаженным и отсутствующим, с которым сидел всегда. И провалилась в калейдоскоп образов.

Она видела людей, которые склонялись над ней и немо шлепали губами. Людей, которые сидели с ней за одним столом, вели ее в детский сад, крепко держа за руку. Это были родители, скорее всего родители, да, но не те, которых она видела на восьмом этаже новенького дома в Малой Охте.

Она видела, как двери автобуса закрываются перед этими людьми, и они бегут за ним, беззвучно крича и размахивая руками.

Она видела пустынные дворы и глухие переулки. Черные ночные подворотни и зеленые от плесени и мха опоры мостов.

Она блуждала в этой жуткой громаде города в полном одиночестве. Как странно и страшно выглядит он с высоты роста пятилетней девочки…

Из видений ее вырвал тоненький голосок Кристиана:

– Вот!

На мониторе мерцали результаты выдачи по поиску совпадения лиц.

Фотография существа, что назвалось Василиной, – 98 % совпадения с фото Василины Казаниной, маленькой модели, чьи изображения висели на десятках страниц. Фотография живой Василины – 95 % совпадения с объявлением на сайте поиска пропавших людей: «Помогите найти ребенка!» Мальцева Юля, 5 лет, одна села в автобус и пропала… Объявление висело там уже больше полугода, поиски не останавливались, но были безуспешны. Возможно, тот же поиск по фото в сети кто-то и запускал раз за разом, но – в самом начале, когда новую Василину-Юлю еще не смолотили модельные жернова, и сравнивать было не с чем. А недостающие 5 % совпадения скрадывал ослепляющий макияж. Да и кто будет искать пропавшую девочку из провинциального городка, приехавшую с родителями на недельку глянуть Питер, – среди фотографий ухоженных, пригламуренных моделек?

* * *