Страшная правда о Великой Отечественной

«В 1942 в лес забросили разведчиков территориального управления НКВД: лейтенанта Киселева и радиста Полозова, еще двух или трех человек. Связи с Большой земли тогда не было, мы ничего не знали, и вот, возвращаясь из разведки, наша группа наткнулась на одного из них. Он в белом маскхалате с немецким автоматом, наши крикнули ему: «Хенде хох!», он подумал, что немцы, — и стрелять, наши — по нему, ранили в плечо, а когда подбежали добивать, он кричит им: «Ребята, я свой!», распахнули халат, а там действительно наше обмундирование»[78].

В действительности все было немного не так, во всяком случае, вот как пересказала эту историю супруга радиста Полозова — Любовь Кузьминична, к слову, с 1942 года работавшая радистом 4-го управления НКВД. Ее радиостанция находилось в сердце НКВД в здании на Лубянке. Именно с ней связывались все партизанские радисты. Возглавлял 4-е управление генерал-лейтенант Павел Судоплатов.

Ее будущий супруг Сергей Васильевич Полозов, уроженец Москвы, 1922 г.р., с началом войны был зачислен в знаменитый ОМСБОН (отдельную мотострелковую бригаду особого назначения ВВ НКВД СССР), откуда в группе разведчиков был десантирован в Крыму. Возглавлял группу В.А. Арапов — профессиональный разведчик, свободно владеющий немецким языком. В составе группы крымчане: грек Николай Михайлиди, армянин Александр Зубочикянц, еврей Григорий Шиман и ранее служивший в Севастополе Валентин Давиденко. Никогда не бывал в Крыму только радист — лейтенант С.В. Полозов.

Высадка прошла не очень удачно. Полозов упал на дерево, повис и какое-то время болтался на стропах. Обрезал их и упал на землю. Оказалось, что приземлился на плато Чатыр-Дага. Довольно быстро нашел Арапова. Под приметным деревом спрятали рацию и пошли искать партизан. Встретились часа через четыре, но когда оказались в землянке Северского — в ту пору командира партизанского района, то поняли, что им не верят. Двое других десантников уже находились у партизан, но на положении арестованных. Г.Л. Северский выделил охрану, и С.В. Полозов сходил назад за рацией. В присутствии Северского установил связь с Москвой. Только после этого лед недоверия растаял. Как часто рассказывал жене Полозов, положение партизан было очень тяжелым — голод. Группа пробыла в лесу с апреля по сентябрь 1942 года, а затем самолетами вывезена на Большую землю. В Краснодаре уже в военном госпитале один из разведчиков скончался.

И А.А. Сермуль, и Н.Д. Луговой упоминают, что фамилия командира группы «Киселев». Дело в том, что командир разведчиков начальник отдела Киселев в лес не десантировался, а находился в Москве. Возможно, что В.А. Арапов скрыл свою истинную фамилию.

В расположении 2-го района оказались разведчики Северо-Кавказского фронта и среди них радист В.И. Добрышкин, которые вели наблюдение за шоссе и по рации передавали информацию. Когда И.Г. Генов вышел на связь и по их радиостанции передал информацию, собранную его разведчиками, то в разведуправлении фронта были поражены такому подарку.

Как впоследствии писал Ф.И. Федоренко: «Казалось, этот случай (успешная работа разведчиков) подтолкнет фронт к быстрейшей «радиофикации» партизанских районов, ведь в каждом из них разведку возглавляли опытные кадровые командиры чекисты. Как не воспользоваться таким обстоятельством. Ничуть не бывало — 5 января… Генов поставил вопрос о связи, боеснабжении, организации взаимодействия, но и два с половиной месяца спустя в этом вопросе мало что изменилось» [101, с. 65].

Обилие чрезвычайно ценной информации, которая стала поступать от крымских партизан, настолько заинтересовало разведуправление Северо-Кавказского фронта, что наконец оно стало лоббировать интересы партизан. Им удалось сделать то, что до сих пор было не под силу Крымскому обкому ВКП(б) — организовать с помощью авиации регулярную доставку продовольствия.

В то время как все подразделения 11-й армии были задействованы во втором штурме Севастополя, который начался 17 декабря 1941 года и сковал все основные силы 11-й армии, произошла высадка крупного советского десанта. 26 декабря была освобождена Керчь, 29 декабря высажен десант в Феодосии. Наступившие морозы позволили использовать Керченский пролив для наращивания сил. Командование 11-й армии справедливо опасалось, что советские войска стремительным броском на север перережут единственную железнодорожную артерию, связывающую Севастопольскую группировку с материком, что поставило бы всю 11-ю армию на грань катастрофы.