Страшная тайна

Тэд Мэллори прервал свою речь и покашлял в микрофон:

– Прошу прощения!..

Глухой напев утих до шепота, но не смолк. Как и шорох и клацанье раскачивающихся тел в доспехах. Тэд пожал плечами и с раздраженной гримасой продолжил:

– Представим себе, что в созвездии Орион обитают…

С этой секунды все стало совсем скверно. Пока Тэд Мэллори излагал свои фантазии по поводу Ориона – что нам с Уиллом было совсем не по душе: он балансировал на грани страшной магидской тайны и не давал нам сосредоточиться, – подручный обрушился на нас всей мощью. Напев и лязг нагнетали такую силу, что меня хватало только на поддержание своей стороны защитного купола и редкие выпады в сторону фигуры в сером плаще – я пытался выяснить, кто же это и каковы его слабые места. Его подчиненные, в основном дилетанты, не справились с наплывом мощи и отчасти упустили ее. Начались физические манифестации. Сначала – гнусная вонь, потом – едкий зеленый дым. Когда над головой запорхали полупрозрачные твари наподобие китайских драконов, младенец у меня за спиной разрыдался, и его пришлось вынести из зала. Примерно тогда же к выходу потянулось довольно много народу, и я их понимал. Вскоре по металлу доспехов забегали голубые искры. Я увидел, как силуэты в рогатых шлемах вскакивали с мест и хлопали по ним, словно отбивались от комаров. Они перестали нагнетать силу – и я как раз успел сделать выпад против подручного, отчего серый капюшон свалился у него с головы. Это был Тарлесс.

Как же я сам не догадался, сокрушенно подумал я.

Корнелиус Пунт пришел от манифестаций в полнейший восторг. Он скакал по проходу и подбадривал обе стороны. Тэда Мэллори это окончательно взбесило. Похоже, вонь и полупрозрачных тварей он еще мог вытерпеть, но скачущего по проходу человека – уже нет.

– Будьте любезны, сядьте! – рявкнул он.

Пунт, не слишком сконфуженный, вернулся на свое место и сел, но все равно ерзал и подскакивал.

К этому времени я уже понял, что единственное спасение для нас – встать и уйти. Тарлесс обладал колдовскими способностями, достойными кандидата в магиды, и к тому же, очевидно, учился у Уайта. А тут еще и Фиск. И даже с ними мы бы совладали, если бы не помощь целой толпы и если бы Фиск не впитывала весь наш стасис, как бы мы ни старались. Я шепнул об этом остальным. Ник и Уилл с жаром согласились, но Мари сказала:

– Бедный дядя Тэд! Я обещала ему выслушать все до последнего слова!

Уйти и бросить ее одну с Жанин и Уайтом я не мог. И беспомощно пожал плечами. Может, удастся протянуть еще немного…

– Руп, не дури! – сказал Уилл. – Хватай ее и уноси. Или я сам унесу! – И он встал, схватил Мари и поднял с сиденья. Она только взвизгнула от неожиданности.

Тэд Мэллори с раздраженным видом повернулся к Уиллу – но тут же посмотрел в другую сторону: в первом ряду за проходом вскочила с места Жанин и выпрямилась в полный рост. Нет, Жанин не могла допустить, чтобы Мари увели. Она запрокинула голову и протяжно взвыла:

– Аглая-Юалайя!

Я узнал имя ее противной богини-куста. Тарлесс, очевидно, тоже. Он обернулся, кивнул Жанин, обернулся в другую сторону и помахал помощникам. Они хором подхватили:

– Аглая-Юалайя!

Словно собачья свора. Сильно повеяло озоном – значит, накопившаяся сила вышла на новый уровень.

– Жанин, ты что?! – перекрывая вопли, воскликнул с укором Тэд Мэллори.

– Тихо, Тэд! – оборвала его Жанин. – Неужели ты не видишь, что это гораздо важнее твоей дурацкой речи?

Она двинулась на нас по площадке перед сценой. А вместе с ней надвигались буйные, стремительно заполонявшие зал заросли сухого колючего кустарника. Мы тоже вышли на площадку и приготовились отступить, но кусты проросли и за нами, пронзили стулья, с которых мы только что встали, и нам с Уиллом оставалось только стоять на месте и бросить все силы на защитный купол, чтобы он стал вдвое прочнее. Вопли сторонников Уайта вывели растительность за грань реальности. Побеги шуршали и трещали от буйного роста, перегородили проход, где мелькнула Тина Джанетти – она в полном ужасе пятилась к выходу, волоча своего скептика-любовника за воротник костюма, – а потом пронзили и стол, за которым сидели ведущие, когда Жанин прошла мимо. Максим в отчаянной попытке восстановить порядок потянулся к микрофону – и обнаружил, что сухие побеги прорастают у него прямо из руки и пронзают предплечье. Он отдернул руку, лихорадочно захлопал по ней, разинув рот и запрокинув голову от боли и отчаяния. Тэд Мэллори вскочил и попятился. Лицо у него стало бледное с прозеленью.

Боль и отчаяние несла с собой богиня. Вид у Жанин был такой же, как у Максима. Когда она дошла до нашего защитного купола, то уже почти превратилась в куст.

– Ведьмин танец, Ник, скорей! – Мари вывернулась из рук Уилла. – И вы тоже пляшите, живо!