Страшная тайна

«Мистер Шорби, известный филантроп из Такомы, издавна чуждавшийся публичности настолько, что даже имя его было никому не известно, был обнаружен мёртвым в своём доме во вторник. Причина смерти пока не сообщается.

Шорби был известен как своей склонностью к благотворительности, так и таинственным прошлым. Избегая контактов с людьми, он охотно жертвовал миллионы долларов на нужды города, особенно на строительство парков, библиотек, а также нового отделения Такомской городской больницы, получившего его имя.

У мистера Шорби не было родственников, и о происхождении его колоссального состояния практически ничего не известно. Заупокойная служба пройдёт в Бюро ритуальных услуг Пита в Такоме. Мы связались с адвокатом покойного на тему дальнейшей судьбы состояния мистера Шорби, однако он отказался от комментариев».

– Тебя что-то заинтересовало? – спросил доктор Мандрагора.

– А? – только и смог выговорить я. Мне пришла в голову одна страшная мысль. Может быть, именно мистер Шорби и продал мне бутылочку. А затем, полсекунды спустя, её вытеснила другая: а вдруг мистер Шорби умер из-за моего желания? Вдруг я его убил, попросив машину?

Мандрагора схватил меня за руку.

– Послушай, – сказал он. – Видишь эти отметины на донышке бутылки? Их вырезал мастер, создавший её. Их не так-то просто расшифровать. Дай мне листок бумаги, пожалуйста.

Я вырвал лист из блокнота, лежавшего в моей комнате. Мандрагора прижал его к донышку бутылки, вытащил из кармана огрызок карандаша и принялся черкать им по бумаге, пока на ней не проявилось изображение двух фигурок.

Первая из них напоминала птицу – возможно, сокола, только с человеческой головой. Вторая изображала коленопреклоненного человека. Руки у него были крепко стянуты за спиной верёвкой.

– Любопытно, любопытно, – бормотал Мандрагора. – Эти значки выглядят крайне древними. Возможно, они относятся ко временам пиктографического письма.

– Какого письма?

– Как тебе объяснить? Были времена, когда вместо алфавита в некоторых обществах использовались символы. Взять хоть древний Египет и его иероглифы. – Мандрагора протянул бумажку мне, но бутылочку не отдал. – Я знаю, что сам вручил тебе эту штуку, но ты не позволишь мне оставить её у себя ещё ненадолго?

Бутылочка дала моему папе работу. Она дала нам «Феррари». Возможно, она также убила мистера Шорби. Я знал, что ей никуда от меня не деться.

– Берите, – только и сказал я.

9 Тело мистера Шорби

Пока мы с папой собирались на похороны, я отыскал конверт, оставленный юристом. Выудив из него ключи от «Феррари», я взял их с собой и, выйдя из дома, протянул папе.

– Убери его, Гейб, – скомандовал тот. – Мы не поедем на этой машине.

– Но почему, пап? Бюро ритуальных услуг всего в миле отсюда. Мы хоть немножко проедемся.

– Да, и какая-нибудь машина вывернет из-за угла и уничтожит «Феррари», а заодно и наш шанс её продать.

– Да ладно тебе. Всего один разок. Я очень прошу.

– Нет. Мой ответ – нет. Она не застрахована. И она слишком дорогая.

Я сунул ключ обратно в карман. Мы сели в старую папину «Хонду» и покатили в Бюро ритуальных услуг Пита на Шестой авеню. Бюро ритуальных услуг напоминало белый особняк среди кафешек и ресторанчиков. Припарковавшись прямо перед ним – там почти не было других машин, – мы поднялись по серым бетонным ступеням к широкой деревянной двери.

В холле нас ждали двое мужчин: один высокий и худой, другой низенький. На них красовались одинаковые чёрные костюмы и узкие чёрные галстуки. Высокий, сутулый и с торчащим вперед подбородком, неумолимо напоминал нахохлившегося ворона. На лице низкого красовались пышные усы, почти скрывавшие нижнюю половину лица.

– Спасибо, что пришли, – сказал высокий и повернулся своему напарнику: – Людвиг, веди их в часовню.

Мы прошли за низким через двойные двери в комнату с рядами пустых стульев.

– Где же все? – прошептал папа.

– Больше никого не будет, – раздался за нашими спинами голос высокого. – На службе будете присутствовать только вы. Можете сесть на любое место.