Страшная тайна смартфона. Продолжение

– Конечно, вы можете сказать, что за состоянием моего кабинета, как и моих личных вещей следит камердинер, Петр Кириллович. Но я не давал ему сегодня поручения что-либо сделать в моем кабинете. Стало быть, это ваши проделки, любезнейший, ведь ключ-то у вас! Правда, не понимаю, чего вы этим безобразием хотели добиться, да мне и не надо этого. Вот из моего дома!

Юрий Николаевич вышел из кабинета, спустился по лестнице. От того, что через какие-то полтора часа они с Ритой уже будут в своих телах и в своем времени, легче не становилось. Наоборот, было еще паршивее.

И дело даже не в том, что мнение Ильина о нем изменилось. Дело в том, что он не сумел предостеречь Евстафия Митрофановича о приближающейся беде. Ведь пока Ильин будет отсутствовать, план, приведенный в действие Игнатьевым с помощью ссыльного поляка, осуществится. И хотя Юрий Николаевич не знал в деталях, что именно ими задумано, ясно одно – ничего хорошего Ильина не ждет.

«Надо попросить Петра Кирилловича, чтобы он срочно посвятил Евстафия Митрофановича в ночной разговор в саду. Только вот – где он?»

Камердинера нигде не было.

Учитель вышел на улицу. Стемнело. Первые капли дождя упали на лоб и на щеки. Заходить в здание не хотелось. До возвращения в свое тело (он был почти уверен, что с Васильичем придется расстаться) оставалось сорок минут. Юрий Николаевич настроился все это время пробыть здесь, подышать свежим воздухом, подумать, разобраться, понять, что он сделал не так.

Дождь разошелся не на шутку. Учитель встал под навес рядом с входной дверью и смотрел в обступившую дворец темноту. Она казалась безграничной, бескрайней – в Заречинске конца XIX века уличных фонарей не было и в помине. Только над крыльцом Ильинского дворца, словно маяк, горел керосиновый фонарь.

Юрий Николаевич и забыл, что собирался произвести себе разбор полетов. Ему вдруг вспомнилась вчерашняя ночь, когда он, высунувшись из окна, вывалился в сад. Представил себя со стороны, невольно рассмеялся. И вдруг… То ли Вселенная решила все-таки ему помочь, то ли сыграла какая-то особенность психики, но он явственно услышал слова, которые произносил удаляющийся тонкий голос.

– Поляк изменит в этой бумаге несколько цифр да так, что никто не придерется, а я натравлю на него проверяющих. Ничего, что его не будет – достанут документики, и все поймут, что рабочих на приисках недокармливают, что им недоплачивают, начнут проверять дальше – ну, к этому времени еще можно будет что-то изменить. Главное – начать, и начать именно сейчас! Вернется он из этой Америки – а компаньоны отвернулись: кто захочет работать с обманщиком. Начнутся судебные разбирательства, еще немного, и он – полнейший банкрот! Вот тут я тебя к себе и заберу!

«Нет, вряд ли это помощь Вселенной», – подумал Юрий Николаевич. Просто в тот момент, когда он выпадал из окна, внимание переключилось на то, чтобы получше сгруппироваться. Он все слышал, но не осознавал, и мозг, спасибо ему за это, не удалил информацию как ненужную, а просто перебросил ее в подсознание. Возможно, будь сегодняшний день поспокойнее, он выдал бы ее гораздо раньше. Зато сейчас, когда он, Юрий Николаевич, под шум дождя впал в своеобразный транс, весь этот разговор из подсознания перешел в сознание.

«А что, если таким же образом попытаться узнать, кто же был второй? Может, удастся все-таки «услышать» и его голос», – подумал Юрий Николаевич.

Вдруг открылась дверь, и в свете фонаря на какое-то мгновение стал виден… Яшка! Он быстро сбежал с крыльца, и вот уже слышны его удаляющиеся шаги.

Не раздумывая, Юрий Николаевич бросился следом. Возможно, да, скорее всего, так и есть, он направлялся к тому поляку, о котором шла речь в саду ночью – поляку, который подделывает документы. Первым порывом было догнать лакея и заставить рассказать все, как есть. Возможно, это и удастся, но все-таки лучше застать его на месте преступления: когда он будет забирать бумагу. Так надежнее.

Шаги быстро удалялись – понятно, Яшка хорошо знал дорогу. Юрию Николаевичу же приходилось ориентироваться только на звук его шагов, которые к тому же заглушал шум дождя. И конечно же, он не обращал внимания на то, что шаги были не только впереди, но и сзади.

Вдруг он ощутил резкую боль в затылке – кто-то ударил его чем-то тяжелым по голове.

И Юрий Николаевич уже не чувствовал, как этот кто-то подхватил его под руки, куда-то потащил, не слышал, как этот кто-то сказал:

– Здесь тебя никто не найдет, любезнейший.

Так же, как не слышал, что хлопнула дверь в сарае, в который его занесли и закрыли на наружный замок.

Глава 33

Было так темно, что, казалось, это самая темная темень, которая только может быть. Шел дождь, и Рита боялась поскользнуться, упасть и уже не догнать бабку Марфу. Даже несмотря на то, что та пела по дороге веселые разбитные песни (видать, хорошо заплатили).

Чем дальше уходила бабка Марфа от дворца, тем ближе становилось кладбище и тем больше окутывал Риту страх – так и казалось, что выскочат откуда-нибудь упыри и вопьются ей клыками в горло.