Страшное дело

– - Все знаю! -- воскликнул он. -- Ты думаешь, шило в мешке утаишь? Нет, матушка, не утаишь.

– - Какое шило? Что ты? Бог с тобой!

– - А такое, что я все знаю про твое дело со свекром… Полюбовницей его стала!..

– - Что ты? С чего это ты взял-то? Да очнись…

– - Что очнись-то? я не пьяный! нечего дуру-то строить! Признавайся!

И он, рассвирепев, замахал руками, застучал кулаками по столу, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на нее и не истоптать ногами.

Ольга догадалась, что беда собирается над ее головой, и не то от страха, не то от обиды затряслась, заплакала и, закрыв лицо руками, припала головой к столу.

– - Что нюни-то распустила? У! у!., проклятая! -- проворчал Андрей и дернул жену за руку. -- Скажешь, неправда это?

– - Ей-богу же, неправда, -- сквозь слезы, с отчаянием проговорила Ольга. -- Из чего это ты взял? Если бы я знала, что ты обо мне думаешь, я бы не поехала, -- продолжала она, всхлипывая. -- Думала, на радость приеду, а ты вот как меня принял.

– - А разве неправда? -- уж не так уверенно допрашивал Андрей.

– - Знамо нет. И как это у тебя язык поворотился сказать, -- уж совсем смело заговорила Ольга. -- Кто ж за меня заступится, бедную? -- И она заголосила еще громче.

Андрей стоял как ошеломленный, гнев его спал; слезы жены растрогали его? "А что, как неправду земляк сказал? Позавидовали, может, люди, что хорошо живем, и наплели на нее, чтобы расстроить нас".

– - Ну, будет, не реви, -- проговорил Андрей более мягко. -- А вот коли неправда, побожись на икону, тогда поверю.

Ольга, утирая слезы и всхлипывая, уставилась на икону, перекрестилась и сказала:

– - Вот, не слезть мне с этого места, не дожить до завтрашнего дня…

Голос ее прервался от волнения, но Андрей этого не заметил, ему хотелось верить, что она говорит правду, лицо его просветлело, он улыбнулся и сказал:

– - Ну, уж так и быть, давай помиримся, -- и подошел к жене.

Ольга бросилась к нему на шею и снова зарыдала, ей и стыдно было, и жаль Андрея, и рада она была, что пронеслась туча над ее головой…

На другой день Андрей повел жену Москву показывать, побывали они и на гуляньях в Сокольниках, слушали музыку, глазели на народ, угощались в трактире с машиной. Показал ей также все замечательные места. А на прощанье повел ее в ряды и накупил ей наряду и гостинцев.

Целую неделю прожила Ольга у мужа и так нежно увивалась круг него и ласкалась к нему, что Андрей так и таял от счастья. "Ишь ведь, как она меня любит, и где же это видано, чтобы такая жена да неверна была!"

Наконец пришло время и расставаться. Дал Андрей денег Ольге для передачи отцу и проводил ее до заставы. Но как только Ольга выехала из Москвы, так охватила ее тоска, защемило сердце, и расплакалась баба, на этот раз искренними, горькими слезами…

XIV

Почти всю дорогу Ольга не осушала глаз, и совесть ее мучила, и жаль было мужа оставить. С ужасом думала она, что свекор опять будет приставать к ней. Измучилась баба, придумывая, как бы избавиться от старика и как бы так концы схоронить, чтобы муж не узнал. А как это сделать?.. "Ох, быть беде, погубила я свою голову… -- плакалась баба. -- Вернется Андрей в деревню, все равно узнает, что тогда будет делать? И нечистый меня дернул отпереться! Что бы лучше сразу покаяться, в ногах прощенья попросить, может быть, взмиловался бы, простил; а не простил бы, тоже все одно: двух смертей не бывать, а одной не миновать, по крайней мере, не мучилась бы так".

Исстрадалась вся за дорогу Ольга, побледнела и похудела, точно после болезни. Приехала она домой, передала гостинцы старикам, нехотя ответила на расспросы их и, отговорившись нездоровьем, ушла в горенку.

Филипп встретил сноху угрюмо. Все время, пока она была в Москве, он ходил пасмурный, в его голове бродили ревнивые мысли. "Небось потешается она теперь с ним, -- думал он, -- чай, не как со мной обходится. Эх-хе-хе… Молодой к молодому и льнет, а я ей под пару ль?"

Он вспоминал, как она всегда отбивалась от него, и горько ему было. "Правда говорится, насильно мил не будешь, -- так и есть", -- думал он. И иногда ему приходило в голову бросить непристойное дело; как ни на есть, а нехорошо, -- но когда он увидал Ольгу, то все это вылетело из головы, и он сказал сам себе:

"А, черт их дери, все равно, любит ли, не любит, а уж не брошу ее, что будет, то и будет". И в этот же вечер решил по-прежнему к снохе пойти.