Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды

Ни один барон и лорд не стал бы дразнить людей в преддверии очистительного праздника победы над фашизмом. Никакому барону и лорду в голову не пришло бы использовать маразматический довод, так часто повторявшийся в эстонских заявлениях: мы не потерпим в центре Таллинна памятник тому, кто лишил нас независимости. Независимость в известном смысле как невинность: нельзя получить невинность от любовника и невозможно обрести независимость от Гитлера. Только лишиться. И того, и другого. В сорок четвертом году советские войска входили не в свободную Эстонию, а на территорию, захваченную мировыми душегубцами и подлежащую зачистке. Если бы то был памятник солдату, входившему в Балтию перед войной, по сговору с нацистами, кто бы возражал против сноса? Кроме патентованных идеологов изоляционизма, понятное дело. Но кем же нужно быть, чтобы ставить знак равенства между памятником победителю фашизма и последующей советской тиранией?

Да, одно предшествовало другому. Но солдат, который жертвовал жизнью в борьбе с гитлеризмом, не несет ответственности за тихих сволочей НКВД, вошедших на территорию Эстонии в обозе под его прикрытием и скрутивших ее в бараний рог. И тут самое время сказать о том, что сделал бы оскорбленный умник, окажись он у руля власти вместо уязвленных дураков. Он оставил бы Солдата на вечной стоянке. Почтил бы его светлую память. И соорудил бы в столице суверенной Эстонской республики памятник жертвам коммунистической чекистской тирании. Наверное, наиболее агрессивная часть нынешней российской элиты все равно была бы недовольна; но моральной правоты в своих мелочных претензиях она была бы заведомо лишена. Что было, то было. Был подвиг солдатского самоотвержения – и была насильственная оккупация, было сражение с мировым злом нацизма – и были попытки превратить эстонцев на их земле в численное меньшинство, чтобы управлять без риска национального бунта. Все было. Фиксируйте исторические вехи. Перестаньте кастрировать память.

А теперь – про наших. Точней, про ихних. Нашими они не станут никогда.

Есть люди с убеждениями. Правильными, сомнительными, смутными. Беда приходит от этих людей, когда они ставят убеждения выше естественной правды жизни и ломают реальность (а не медленно выправляют ее) ради сиюминутного торжества своих взглядов. Или когда большие мысли поселяются вдруг в маленькой голове; пример эстонского премьера всем наука. Но если убежденные люди не впадают в прелесть самоослепления, если им хватает умственных сил анализировать самих себя и свое умозрение – именно они становятся опорой истории.

Есть люди без особых убеждений. Просто обладающие определенными моральными ориентирами: вот это хорошо, а это плохо, так поступим, а так не будем поступать. Это сословие обывателей. Оно становится опасным, когда его ведут безумцы с убеждениями; оно бывает спасительным, когда простые чувства восстают против великих и страшных идей и топят их в своей грандиозной трясине.

Есть управляющие циники; у них особых выстраданных взглядов не бывает, но имеются осознанные интересы; под сиюминутный интерес они выбирают лозунги, называют их принципами и руководствуются, пока интерес не заставит сменить набор идеалов.

Самое неприятное начинается, когда циники захватывают власть, теснят из общественной сферы людей с незаемными взглядами, занимают их место, провозглашают удобный им список лозунгов и начинают вербовать неубежденных обывателей – чтобы те стилизовали смыслы. В размен на карьеру.

То, что мы видим у эстонского посольства в Москве (равно как то, что видели недавно вокруг английского посольства, а завтра увидим еще где-нибудь), – наглядный пример тотальной подмены. Беспечные люди с пустыми глазами резвятся на лужайке, потому что им так поручили. Поручили, потому что нужно демонстрировать молодежный суверенитет нашей управляемой демократии. Демонстрировать суверенитет нужно не потому, что действительно строим свободное и внутренне независимое государство, а потому, что страшно и день ото дня все страшней: вдруг придет какой-то заморский дядя и спросит: ну что, хлопцы, много взяли? И неважно, что заморский дядя не придет и ничего не спросит; извне подогреть процессы брожения можно, создать и зародить с нуля – технически невозможно, а внутренних причин для революций в России нет. И если не делать глупостей, причины эти не появятся. Хотя со всем сопредельным миром мы на всякий случай уже перессорились.