Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды

Как бы то ни было, общественная ситуация сползла еще на один уровень вниз. Или, если смотреть изнутри структур, поднялась еще на одну ступеньку вверх. Навстречу управляемому страху элит. Смертельно напугавшие себя угрозой оранжевой революции, они решили завинтить сразу все гайки, но от усердия сорвали резьбу и при этом обнаружили, что не хватает разводных ключей.

Это опасная ситуация; опасная не только для них – пусть сами решают свои проблемы, опасная и для нас. Для тех, кто не захотел понять, что эпоха переменилась, что теперь положено бояться, но при этом не желает и серьезных потрясений, потому что потрясения – суть потрава исторического времени, повреждение естественного пути. Впрочем, во врачебном деле важно вовремя и верно поставить диагноз; в политической сфере важно вовремя и верно определить стадию деградации общества. Иначе ты пропишешь никому не нужные рецепты.

Глядя на случай Мананы Асламазян, вспоминая дело Ходорковского, которое тоже было внятным сигналом – для другой части страны, для серьезного бизнеса, – легко впасть в истерику, закричать во все интеллигентское горло: караул, тирания, режут! Но бесполезно шунтировать рак; назначив химиотерапию при сердечной недостаточности, можно успокоить пациента навсегда. А в политике равно опасно называть царство раболепия – торжеством демократии и считать полноценной тиранией тупое ограничение свобод. В первом случае ты становишься пособником, во втором – провокатором.

Вопрос: а как замерить уровень политического холестерина, посчитать количество РОЭ в общественной сфере? Имеется простой и эффективный способ: применить к сегодняшнему дню старые лозунги, наложить позавчерашние формулы на теперешние обстоятельства, убедиться: есть реакция отторжения или нет ее. Если есть – аналогия не работает; политические практики, аккумулированные в языке, еще или уже нам не грозят. Если же реакция отторжения не срабатывает, стало быть, надо задуматься.

Так вот, можно ли описать случай Мананы Асламазян в сталинистских терминах враг народа, безродный космополит, изменник родины, агент империализма? Нет, нельзя. Слишком смешно и нелепо. Стало быть, тиранией пока не пахнет. А вот другой набор, хронологически поближе, попривычней; однако тоже вышедший из употребления в 90-е годы. Пособничество. Годится, хотя пока еще и резковато. Отщепенец. Отличное слово. Уже вполне можно представить себе статью под таким заголовком о случае Асламазян. Причем на первой полосе какой-нибудь одиозной газеты. Несознательный элемент. А это заголовок для заметки в газете помягче, посолидней, постыдливей…

Судя по словам (а по чему еще судить, говоря о судьбе журналиста?), мы сейчас находимся на стадии, типологически соотносимой со стадией позднего Брежнева и раннего Андропова. Разумеется, ничто не повторяется. Но кое-что воспроизводится. Наше преимущество заключено в том, что мы уже знаем, чем обычно такие эпохи заканчиваются. И можем успеть подготовиться.

От авторитарности к национализму – и далее куда?

На неделе между 14 и 20 мая. – В четверг после 70-летнего раскола окончательно воссоединились Русская православная церковь (Московский патриархат) и Русская православная церковь за рубежом. – Саркози вступил в должность президента Франции.

Попробуем начать в духе присловья «В огороде бузина, а в Киеве дядька». Сегодня две ветви русского православия объединились. Завтра на русскую землю ступит нога новоизбранного президента Франции Николя Саркози. А вчера г-н Саркози был приведен к присяге. Церемонию инаугурации транслировал в прямом эфире канал «Евроньюс», так что можно было насладиться зрелищем. К первому посылу, о соединении церквей, мы вернемся в конце колонки, а пока сразу перейдем ко второму.

По красоте и продуманности церемония не знала равных. Бывают более торжественные и энергичные присяги – американского президента, на пороге Библиотеки Конгресса возлагающего десницу свою на первоконституцию; случаются куда более масштабные, многолюдные и многозначные – когда новый российский вождь долго идет по площади, лестницам и коридорам сквозь плотный строй верноподданной элиты. Но такой простой и осмысленной видеть до сих пор не приходилось.