Страшные истории для маленьких лисят

В отблесках блуждающего света Мия наконец рассмотрела его. Ни на лапах, ни на лице не было меха. Шкура свободно болталась вокруг тела, и – у Мии ёкнуло сердце – ходило существо на двух ногах. Мия догадалась, кто перед ней. Человек.

С человеком бесполезно прикидываться хитролапыми, – говорила мисс Лисс. – Они во сто крат хитрее. Они ловят нас капканами, сдирают с нас длинными пальцами шкуру и носят на своей голой шее, чтобы согреться. Если увидите человека – бегите.

Свет проскользил от человека по серебряному корню прямо под куст, где пряталась мама. В горле у Мии пробудилось рычание: это безволосые человеческие лапы раздвинули листья, которые укрывали мамину рыжую шубку. Мама огрызалась и тявкала, и судорожно пятилась подальше от человека.

– Как прель есть! – сказал человек, потирая лапы.

Нет, не лапы. Руки. И на каждой по пять пальцев, и каждый проворный, как змеёныш. Человек вытащил две шкуры, надел их поверх собственной на руки и полез в кусты. Мама метнулась как молния и вонзила клыки в шкуру, покрывавшую человеку руку.

Человек даже глазом не моргнул, только защёлкал языком.

– Уж шем ролики!

Рычание разрасталось у Мии в горле: человек с силой прижал одной рукой мамину морду к земле, а другой выдернул изо рта у серебряного корня какую-то блестящую щепку. Освободив мамину лапу, человек схватил маму за загривок и поднял в воздух.

Рычание в горле у Мии переросло в вой:

– Отпусти маму!

Она выскочила из-под листа и набросилась человеку на ногу. Человек издал удивлённое «Ух!» и уронил маму на землю. Мия не отступала. Шкура на ноге оказалась твёрдая, как кора. Но если куснуть посильнее, если рвануть посильнее, тогда его наверняка можно убить.

– Мия! – закричала мама. – Брось! Убегай!

Мия хотела уже выпустить человеческую ногу, но клыки зацепились за что-то жилистое. Она даже не успела их высвободить – в загривок вцепились пальцы, и всё тело мгновенно похолодело. Её подняли в воздух – выше, выше, выше – до самых веток.

Мия раскачивалась прямо перед омерзительным человеческим лицом. Кожа на лице висела складками, как живот у лягушки, и при этом как-то странно и страшно ёрзала и растягивалась.

– Дыш-дыш… сов секрока, – дышал на Мию человек своими странными звуками. – Оттер пой на зло! Хи-хи.

С зажатым загривком Мия могла только рычать.

Внизу мама рвала на человеке шкуру, которая свободно болталась вокруг его ног. Человек пнул маме по зубам, но она оправилась от удара и вцепилась снова.

У Мии перевернулось всё в животе, когда человек резко наклонился, пытаясь схватить маму другой рукой. Но мама юркнула в подлесок.

– Нокрышо! – сказал человек, поднимаясь.

Всякий раз, когда он пытался уйти, мама кусала его за ноги. И всякий раз, когда он нагибался схватить её, мама отбегала в подлесок.

Наконец, человек присел, вытянув перед собой Мию.

– Свежий дым? – сказал он. – Красоту.

Другую руку человек протянул к маме. Но мама словно застыла под листьями, прижимая к груди раненую лапу.

– Мама! – закричала Мия. – Не давай ему забрать меня!

Мама заскулила. Она так и держалась на расстоянии.

Человек вздохнул.

– Нокрышо.

Он снова поднял Мию до самых веток и, что-то бормоча, понёс через лес. Мама хромала позади, стараясь не отставать, несмотря на раненую лапу.

– Я тебя найду, Мия! – крикнула мама. – Будь храброй!

Но Мия настолько оцепенела от страха, что вряд ли могла быть хоть какой-нибудь.

Скоро и мамины всхлипывания, и сладкий яблочный запах поглотила листва.

4

Оранжевый свет просвечивал в бузине. Он горел в чём-то похожем на нору, только построенную над землёй.

Стены были сделаны из камней и поваленных деревьев. Крыша была из сухой травы. Из крыши вылетали клубы чёрного дыма, туманили воздух и жгли Мии глаза.

– Добропожаловатрис! – вскричал человек.

Что-то в этом месте было не так. Не стрекотали кузнечики. Не квакали лягушки. Под кустами не раздавалось ни шороха. Как будто все живые существа в лесу знали: здесь надо вести себя тихо.

Человек внёс Мию в нору и закрыл вход. Что-то клацнуло и отрезало все запахи деревьев. Стены плясали от пламени – из-за лесного пожара, который каким-то чудом сидел в маленькой пещере и не выскакивал.

Мия только раз в жизни видела пожар, и то издалека – когда молния ударила в Великое Скрюченное Дерево. Вблизи потрескивающее пламя обжигало нос и сушило глаза, отчего вся нора сливалась в неясное пятно. От страха Мия тяжело задышала.

– Мех тявкал вверх, – сказал человек.