Страшные сказки для дочерей кимерийца (СИ)

А у Квентия, между прочим, нынче поводьями обе руки заняты. Только вторая лошадка настолько миниатюрна — особенно при сопоставлении ее с огромным черным зверем по другую руку начальника внутренней стражи, — что более напоминает не взрослую лошадь, а жеребенка. На нее и внимание-то не сразу обращаешь — громада Нахора затмевает все и вся. Он настолько огромен, что сидящая на миниатюрной лошадке маленькая девочка в мужском платье почти что и не возвышается над его черной холкой.

Понятно.

Квентий, как истинно добросовестный стражник, немедленно включил в круг своего попечения и Атенаис — как наиболее уязвимую и потому требующую особо тщательной охраны часть своего короля и повелителя. Бедный Квентий! Он и раньше-то спал вполглаза, а теперь от беспокойства, наверное, вообще позабудет, что такое сон. Понятно и огорчение Сая — он и сам вовсе не против был бы заняться лошадью Атенаис. И не только лошадью.

Конан спрятал понимающую усмешку в подернутую сединой бороду.

Почему-то глупая молодежь уверена, что добропорядочные отцы все всегда замечают самыми последними, словно боги лишили их не только глаз и ушей, но вдобавок и последнего разума! Даже жалко парнишку.

Атенаис счастлива. Такой красивый, ловкий да обходительный ухажер! Может на спор брошенным ножом срезать перо у летящей птички, а его непернатые соколы слушаются своего командира с полу-взгляда, с полу-движения черной брови! Лакомая добыча. Вот и развлекается девочка, все ужимки и уловки, от Тарантийских (и не только!) придворных дам усвоенные, на бедном бывшем разбойнике проверяя. Хорошо, что она, как и все прочие не-шемиты, не догадывается пока еще, чей он сын, а то вообще бы удержу не было. Еще бы! Сын самого вероятного претендента на трон Асгалуна, а, возможно, и всего Шема — лакомая партия. Даже для старшей дочери короля Аквилонии…

Глава 41

Конан задумчиво оглядел грустно вздыхающего Сая. Уже по-новому оглядел, оценивающе и без улыбки.

А что? Парень видный. И явно умеет за себя постоять, не полагается во всем на родительскую помощь. Пользуется уважением у подчиненных, а что вспыльчив и горяч — так это по младости зим, с возрастом такой недостаток быстро проходит. Атенаис его, похоже, искренне восхищает — за четыре последних дня король Аквилонии даже слегка утомился выслушивать многословные восторженные излияния по поводу ловкости, отваги, красоты и ума своей старшей дочери. Да и ей самой благородный грабитель караванов отнюдь не противен. Пока о чем-то большем говорить, конечно, рано.

Но так ведь это — пока…

Нет, все же удачно набрели они на этот оазис у самого подножия Шартоумского горного кряжа. Людям отдых требовался не меньше чем лошадям, вконец измученным напряжением последних дней. И трижды удачным можно считать то обстоятельство, что, немного подумав, он сам решил увеличить время отдыха с первоначально предполагаемых двух дней до почти полных пяти.

Первые два дня люди просто отсыпались. А все самое интересное и сулящее немалые выгоды в будущем началось потом…

Все-таки походная жизнь очень сильно упрощает нравы. Во дворце — не важно, в тарантийском или асгалунском! — свести вместе для непринужденной беседы королевскую дочь и разбойника с большой караванной дороги было бы абсолютно невозможно. Если, конечно, не выдавать его истинное происхождение.

Но и тогда ни о какой непринужденности и речи быть бы не могло — какая может быть непринужденность в окружении десятков, а то и сотен придворных лизоблюдов и прихлебателей, так и лезущих заглянуть в рот, поддакнуть невпопад или другим каким способом лишний раз напомнить благодетелю о своем, трижды никому не нужном, существовании?! Там сразу станет очень важным то обстоятельство, что она поклоняется великому и справедливому Митре, а он — троебожец, и один из почитаемых им богов не такой уж приятный на взгляд иноверца. Или — иноверки. Она — аквилонка, а он — асгалунец, это тоже станет очень важно там, во дворце.

И совершенно неважно — тут.

Еда из общего котелка сближает, это давно подмечено. И еще больше сближают вечерние посиделки у костра, особливо ежели попадется хороший рассказчик страшных и веселых историй из жизни людей и богов. Ничего подобного даже представить невозможно при дворе, с его чинными и благопристойными выездами на охоту или размеренными до тошноты прогулками.

А Сай, кстати, знает немало подобных историй, и рассказчик очень даже неплохой…

Почему бы и нет?

Дать детям шанс получше узнать друг друга, пообщаться в непринужденной обстановке не слишком трудного похода… Да. Именно. Не слишком трудного, с долгими привалами и недлинными переходами, чтобы хватало сил для посиделок у костра даже у самых юных и слабых…

Решено.

Хищно сверкнув зубами в острой улыбке, Конан с такой силой хлопнул Сая по плечу, что тот еле устоял на ногах.

— Ну, так пошли, раз пора! Что же ты медлишь?!

— Слушаюсь, мой король… — Сай еще раз вздохнул и поплелся в сторону оседланных лошадей. Конан смотрел в его понурую спину с усмешкой. Окликнул на третьем шаге: