Страшные сказки для дочерей кимерийца (СИ)

Отцовский арбалет действительно был хорош. Тот, что висел не на стене гостевого холла, а лежал в оружейной комнате, на особой полочке, лишь для него предназначенной. Темный и гладкий, из полированного вишневого дерева, с уголками и скобами из темной чуть шероховатой бронзы. Он не был особо наряден или там изукрашен драгоценностями, как более позднее отцовское оружие, зато обладал целым рядом преимуществ. Во-первых, был он достаточно легок, и на вес, и в обращении, — Лайне это проверила еще весной, хотя и схлопотала тогда седьмицу без верховых прогулок, когда ее в оружейной застукали. Хорошо хоть не поняли, на что она покушалась, решили, что ее привлекли усыпанные драгоценными каменьями кинжалы. А то бы Кони, нагло считающий все отцовское оружие своей личной собственностью, наверняка бы к себе утащил и этот прекрасный арбалет. Словно ему других игрушек мало!

Глава 5

Второе преимущество заключалось в размерах — арбалет был удивительно мал, его можно было легко спрятать под безрукавкой. Действительно — почти игрушка. Но игрушка очень даже серьезная и смертоносная — не случайно же начальник Чёрных Драконов Палантид именно его расхваливал за удивительную точность стрельбы.

Третье же преимущество заключалось в том, что этот арбалет был обещан именно ей, Лайне. И только ей. И не надо будет больше клянчить у высокомерного Кони или просить «на разок стрельнуть» у более снисходительных гвардейцев — это оружие будет ее, личное. И никто не посмеет его у нее отобрать, как отобрали прошлой зимой кинжал, честно добытый ею у раззявы-пажа прямо из-за пояса.

Кинжал был так себе, плохо центрован и заточен отвратительно, но все равно было немного обидно, когда его отобрали. Честно добытое оружие, пусть и не в бою! Хотя и не слишком сильно обидно, надо признаться. В конце концов, этих балбесов-пажей по отцовскому замку немало бегает, и почти у каждого один, а то и целых два кинжала имеются. Если вдруг понадобится — разжиться подходящим оружием можно быстрее, чем поднаторевший в своем деле жрец-славослов успеет три раза сказать «Славься, Митра!»

Вишневый арбалет — совсем другое дело.

Он стоил любых мучений, и потерять его по собственной глупости было бы очень обидно. И он будет ее — надо только продержаться до первого дня второй осенней луны. Не так уж и долго. Если подумать.

***

В дверь постучали. Толстая рябая девка, которую баронесса оставила вместе с Лайне, засадив за вышивание, бросилась открывать. Обрадовалась, дуреха, возможности хотя бы на время оторваться от постылого и нудного занятия. Лайне ее понимала — свою подушечку с иголками она отбросила сразу же, как только шаги баронессы затихли в гулком коридоре. Слегка повернув голову, глянула — кто там пришел? Не то чтобы ей действительно было интересно, просто какое-никакое, но развлечение.

Развлечение вышло так себе — явился молодой противный хлыщ, который вчера весь вечер на пиру увивался вокруг старшей сестрицы. Не пустой приперся — с подарками. Двое слуг заволокли в комнату поднос со сластями и увесистый сундучок с чем-то более ценным. Вышли, а хлыщ остался. Заговорил о чем-то с толстой вышивальщицей — та разахалась, расхихикалась, раскраснелась, схватилась за вышивку, словно пыталась ею огородиться от хлыщевых речей.

Понятненько.

Опять свои паскудные вирши читать взялся. Так себе вирши, кстати. Стекс, когда начальство не видит, те же истории куда забавнее излагает. И рифмы у него острее — уж как загнет, так загнет, даже матерые стражники крякают! Жаль только, что до конца дослушать стексовские побасенки почти что никогда не удается — обязательно кто-нибудь обнаруживает присутствие лишней слушательницы, делает страшные глаза и кричит громким шепотом: «Лайне?! Ты что тут делаешь?!» Ну ничего, когда-нибудь ей удастся спрятаться понадежнее и дослушать все-все-все, вирши-то интересные. Те, конечно, что Стекс сочиняет, а не этот хлыщ.

Лайне потеряла интерес к происходящему в комнате, снова уставилась за окно. Правда, ускакавших всадников больше не было видно за домами. Но там, дальше, минуя городскую стену, дорога уходила в поля и хорошо просматривалась. Хотя таким аллюром они до городских ворот полдня добираться будут.

***

Глядя поверх пухлого плеча красной и вконец сомлевшей рабыни на сидящего в окошке ребенка, Селиг с трудом удерживался от того, чтобы не выругаться. Если уж не везет — так не везет полной крынкой да с горочкой. Вроде бы сестры, и совсем небольшая разница в возрасте, а вот поди ж ты!.. Одна — вполне сформировавшаяся женщина, хотя и миниатюрная, со всеми необходимыми выпуклостями во всех нужных местах. И, главное — уже все о себе отлично понимающая. Тут тебе и кокетливые улыбочки, и намекающее дрожание пушистых ресниц, и множество других еле заметных, но очень важных в этом деле мелочей.

Вторая же — сущий младенец.