Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути

Прилетели к кухонному окошку два белых голубка, следом горлица, и наконец слетелись все птички поднебесные и со щебетом опустились на золу. Голубки закивали головками и принялись клевать: тук, тук, тук, тук, а за ними начали и остальные: тук, тук, тук, тук, и собрали все хорошие зерна в чашу. Не прошло и часу, а они уж все сделали и снова разлетелись кто куда.

Принесла Золушка чашу своей мачехе, радуется, надеется, что теперь-то уж ей позволено будет пойти на праздник, но мачеха говорит:

– Нет, Золушка, у тебя ведь и платья-то нет, и танцевать ты не умеешь. Только выставишь себя на посмешище.

Заплакала Золушка, и тогда мачеха сказала:

– Вот коли выберешь за один час две полных чаши чечевицы из золы, то можешь пойти вместе с нами, – а про себя подумала: «Уж с этим ей нипочем не справиться». Высыпала мачеха две чаши чечевицы в золу, а девушка вышла через черный ход в сад и молвила так:

– Голубки ручные, горлинки и все птички поднебесные, прилетите, помогите мне выбрать чечевицу! Хорошие – в горшочек, а негодные в зобочек.

Прилетели к кухонному окошку два белых голубка, следом горлица, и наконец слетелись все птички поднебесные и со щебетом опустились на золу. Голубки закивали головками и принялись клевать: тук, тук, тук, тук, а за ними начали и остальные: тук, тук, тук, тук, и собрали все хорошие зерна в чашу. И полчаса не прошло, а они уж все сделали и снова разлетелись кто куда.

Обрадовалась Золушка и отнесла две полные чаши чечевицы мачехе, думая, что теперь-то ей позволят пойти с сестрами на праздник. Но мачеха сказала:

– Все это тебе не поможет: ты не можешь идти с нами, – платья у тебя нет, и танцевать ты не умеешь. Нам будет за тебя стыдно.

И, отвернувшись от Золушки, она поспешила на праздник со своими двумя дочерьми-гордячками.

Когда все ушли, Золушка пошла на могилу к матушке под ореховым деревцем, и крикнула:

Встряхнись, отряхнись, мое деревце,
Просыпь на меня злато-серебро.

Тут птичка сбросила ей платье из золота и серебра и туфельки, расшитые шелком и серебром. Нарядилась она поскорее в это платье и отправилась на праздник.

Ее сводные сестры и мачеха ничего о том не знали и думали, что это, должно быть, какая-то чужая королевна, – так прекрасна была она в своем золотом платье. Им и в голову не приходило, что это может быть Золушка; они-то были уверены, что она сидит дома в грязи и выбирает чечевицу из золы.

Вышел ей навстречу королевский сын, взял за руку и стал с ней танцевать. Он не стал танцевать с другими девушками, а все держал ее за руку и не отпускал. Если же кто подходил приглашать ее на танец, он говорил:

– Я сам с ней танцую.

Проплясала она до самого вечера и хотела уже идти домой возвращаться, но королевский сын сказал:

– Я пойду с тобой и провожу. – Очень уж хотелось ему узнать, чья это красавица и из какого она дома.

Она, однако, убежала от него и забралась на голубятню.

Ждал королевич, ждал, тут мимо шел ее отец, вот он и рассказал ему, как неизвестная девушка взобралась на голубятню. Старик подумал: «Уж не Золушка ли это?», и велел принести топор и багор, чтобы разнести голубятню на куски, но в ней никого не оказалось.

А когда они вернулись домой, Золушка в своей старой рубахе сидела на золе, а у печки горела тусклая масляная лампа. Ведь Золушка быстро выпрыгнула из голубятни с другой стороны и побежала к ореховому деревцу, а там сняла свое нарядное платье да положила на могилу; птичка его унесла, а Золушка надела свою серую грубую рубаху и уселась в кухне на куче золы.

На другой день праздник продолжался и ее родители со сводными сестрами ушли опять из дому, а Золушка побежала к ореховому деревцу и сказала:

Встряхнись, отряхнись, мое деревце,
Просыпь на меня злато-серебро.

Тут сбросила ей птичка платье еще прекраснее, чем накануне. И когда Золушка появилась на празднике в этом платье, все гости дивились ее красоте. Королевский сын ее ждал, а как только она пришла, сразу взял ее за руку и танцевал только с ней одной. Если же кто-то подходил, чтобы пригласить ее на танец, он говорил:

– Я сам с ней танцую.

Наступил вечер, и она собралась уходить, а королевич отправился за ней следом, чтобы проследить, в какой дом она войдет. Но она метнулась от него прямо в сад, который был за домом. В том саду росло большое красивое дерево, на котором висели чудесные груши. Она забралась на него ловко да проворно, как белочка по веткам, так что королевич и не понял, куда она девалась. Ждал королевич, ждал, тут мимо шел ее отец, королевич ему и говорит:

– От меня убежала неизвестная девушка, и сдается мне, что забралась она на грушу.

Отец подумал: «Не Золушка ли это?», велел принести топор и срубил дерево, но на нем никого не оказалось. Пришли они в кухню, а Золушка, как и в прошлый раз, лежит на золе; опять она спрыгнула с другой стороны дерева, отдала свое прекрасное платье птице, что прилетала на ореховое деревце, и надела опять серую грубую рубаху.