Страшные сказки о России. Классики европейской русофобии и не только

Историк и чиновник Элиас Реньо (1801–1868) после революции 1848 года был директором канцелярии министерства внутренних дел, потом занимал тот же пост в министерстве финансов. Написал ряд работ по новой истории Европы. Но нас интересуют его труды о Польше и текущей политике. В 1862 году была опубликована его работа «Польская Одиссея», посвященная польской эмиграции, а спустя год книга «Европейский вопрос».

В работе «Европейский вопрос» будущее Европы Реньо рассматривает в связи с польской проблемой, как и Духинский, выступает с идеей федерализации Европы и определяет ее границы. Создание единой Европы имеет четкую цель: вытеснить Россию за пределы Европы и лишить ее земель, которые, по его мнению, принадлежат ей незаконно. В обращении к читателю, датированном 1 августа 1863 года, границы Европы он определяет следующим образом. Географическая граница проходит по Днепру. В этнографическом плане славянские народы, занимающие эти территории, являются частью индоевропейской семьи, однако «московиты не являются славянами и принадлежат к азиатскому миру как по своему происхождению, так и по частным характерным чертам своей цивилизации». Наконец, он апеллирует к истории, подчеркивая, что федерация — это французская национальная традиция, и отмечает, что еще Генрих IV, «когда он готовил проект европейской федерации, фиксировал ее границы по бассейну Днепра, однозначно исключая московитов из Европы и относя их к Азии».

В предисловии своей книги он приводит следующие слова князя Ш.-М. Талейрана, относящиеся к эпохе Венского конгресса: «Самым европейским вопросом является польский вопрос». И тут же цитирует выдержку из составленной в то же время «Записки» российского дипломата корсиканского происхождения Шарля-Андре Поццо ди Борго императору Александру I: «Разрушение Польши как нации наполняет почти всю современную историю России». В этих двух высказываниях, по словам Реньо, заключаются «два подхода к решению польской проблемы, представленные двумя выдающимися людьми эпохи». Суть подходов он определяет так: «Безопасность Европы требует независимости Польши; существование русской империи требует угнетения Польши. Другими словами, Польша в руках московитов — это расчленение Европы; свободная Польша — это уничтожение дипломатической России, России Петра I, Екатерины и Николая».

Как видим, Ренье приводит цитату Поццо ди Борго, но совершенно вырывает ее из контекста. Речь идет о «Записке» Поццо ди Борго, представленной императору Александру I. Александр, как известно, был активным сторонником предоставления Польше широкой автономии и конституции, и именно Поццо ди Борго император поручил составить проект конституции. Однако дипломат подготовил документ, в котором выразил несогласие со взглядами императора, подчеркивая, что предоставление Польше широкой автономии и конституции в будущем будет чревато для России серьезными проблемами, поскольку поляки не оценят этих благодеяний, а, напротив, затаят на Россию злобу. Как видим, ни о каком уничтожении Польши речи не велось, тем более что император Александр Павлович вопреки предостережениям Поццо ди Борго предоставил Царству Польскому автономию и конституцию. Но Реньо все равно сохраняет за Россией популярный в Европе образ душительницы Польши.

Непосредственные же современные границы Европы Реньо определяет таким образом: независимость Польши с границами до Днепра и ее включение в европейскую федерацию; освобождение Финляндии, балтийских провинций и Бессарабии от власти России; новое международное европейское право, основанное на федеративном принципе; для достижения этой цели Европа пойдет на любые жертвы.

Цель его понятна: отдалить Россию от Европы, лишить ее территорий, обосновывая это тем, что русские — не славяне и не европейцы, а территории присвоили себе незаконно, силой отобрав их у европейских народов. Реньо так и пишет: «Необходимо, чтобы Московия вернулась к своим национальным традициям, в соответствии с которыми ее миссия заключается в организации полуславянских народов Центральной Азии вместо того, чтобы идти на Запад <…> В этом возвращении к традиции нужно начинать с уничтожения самого наименования „Россия“, которое цари Санкт-Петербурга незаконно себе присвоили». Ставку он делает исключительно на силовое разрешение вопроса: «Всякая дипломатия в этом случае неэффективна, поскольку дипломатия — это искусство сделок, иначе говоря, искусство двусмысленное. Здесь двусмысленность невозможна. Надо ли пожертвовать Европой? Надо ли пожертвовать русской империей? Вот в чем вопрос».