Страшные сказки с Чёрного корабля

Шторм уже миновал, и, как бы отец ни наказывал нам оставаться дома, мы не могли сидеть и ничего не предпринимать. Он бросился в когти бури, чтобы найти помощь своим больным детям, и мне хотелось верить, что этот его поступок изменит нашу жизнь. За последние несколько лет пьянство и крутой нрав отдалили его от нас, но сейчас, даже отсутствуя физически, он странным образом был нам ближе, чем когда-либо за долгое, долгое время. Но теперь я спрашивал себя: а что, если он попросту сбежал.

Кэти с готовностью согласилась, что на рассвете нужно пойти в деревню. Она, как и я, чувствовала, что нужно что-то делать. Какими бы жуткими ни были рассказы Теккерея, их странная сила разожгла в нас обоих жажду деятельности и наполнила искрами нервозной энергии.

Вдруг кто-то подошел к двери и загремел дверной ручкой. Решив, что это отец, мы бросились было ко входу, но увидели в окно, что на пороге стоят по меньшей мере двое. Кэти подскочила ко мне. Неужели наш рассказчик-призрак вернулся? И привел с собой товарищей? Нет, не может быть. Мы ведь видели, что Черный корабль уплыл.

И все же кто знает, на что способны эти призраки? Он и его мрачные товарищи могли перелететь через залив, словно вороны или летучие мыши. Никогда еще я не испытывал такого страха и такой неуверенности в том, что знал (или думал, что знал).

Одно дело Теккерей, но при мысли о десятке мертвых, но все же живых моряков, которые войдут в трактир и составят нам весьма потрепанную компанию, меня охватывал ужас, и я понимал, что Кэти чувствует то же самое. Послышалось звяканье ключей.

Не успел я продумать план действий, как дверь распахнулась, и я схватил Кэти за руку и втащил ее в смежную с комнатой кладовку, молясь, чтобы нас не заметили. Я присел на корточки, Кэти – рядом со мной, и мы стали подсматривать в щелку между дверью и косяком.

В трактир вошли двое молодых людей, оба лет двадцати с небольшим и оба престранного вида: на них были брюки, какие носят моряки, но таких моряков я никогда не встречал. Их одежда была добротной, но странного фасона, как и шляпы – круглые и с узкими полями.

– Мы несколько рискуем, входя сюда, – сказал один. – Он уже много лет как может обрушиться в море.

Кэти посмотрела на меня с таким же недоумением, какое выражало и мое лицо. Кто эти люди и почему они не позвали нас? Они, кажется, считали, что трактир пуст.

– Знаешь, я уверен, что он только что дрогнул, – продолжил первый.

– Невероятное место, – сказал второй. – Но ты говоришь, он заброшен? А кажется, что здесь кто-то есть.

Кэти пихнула меня, но я и сам видел, что произнесший эти слова человек глядит прямо на нас, будто зная, что мы здесь.

– Уверяю тебя, он заброшен, – сказал первый. – Можешь осмотреться. Нам никто не помешает.

Это грабители, вдруг понял я. Если они обыщут трактир, то наверняка нас найдут, и я решил, что время действовать настало. Намеки Теккерея на то, что я не так храбр, как он, потому что остался с семьей, пробудили во мне дерзость. Я встал и вышел из кладовки им навстречу.

– Могу ли я вам помочь, джентльмены? – сказал я. – Мой отец только что ненадолго отлучился, но он займется вами, когда…

– После того происшествия местные не приближаются к трактиру, – продолжал первый, не обращая на меня ни малейшего внимания.

– Ах, да, – сказал второй. – То происшествие. Все случилось именно здесь, Хью?

– Я вынужден настаивать! – сказал я громко и шагнул к ним ближе, сжав кулаки и разозлившись на них донельзя за такое вопиюще презрительное отношение. Теперь ко мне подошла и Кэти.

– Да, – сказал Хью. – Я подумал, тебе будет интересно проникнуться обстановкой. Я ведь знаю, Монтегю, как тебя привлекают подобные вещи.

– Они не слышат нас, – сказала Кэти. – И не видят.

– И нашел их твой отец? – спросил Монтегю.

– Почему они не видят нас, Итан? – спросила Кэти, в равной степени напуганная и сбитая с толку.

– Я не знаю, Кэти, – ответил я.

– Да, – сказал Хью. – Мне всегда казалось, что это свело его в могилу раньше времени. Он так и не простил себе.

– Но, судя по тому, что ты мне рассказывал, ему не за что себя корить, – сказал Монтегю.

– Он считал себя обязанным рассказать, что пьянство отца семейства вышло за грань обычного алкоголизма и свело его с ума. Все-таки он был их врачом. – В глазах Хью теперь стояли слезы. – Отравить собственных детей, Монтегю… Каким нужно быть человеком, чтобы совершить подобное?

– Сумасшедшим, Хью, – сказал Монтегю. – Как ты и сказал.

– Верно.

– Пусть они замолчат, Итан, – сказала Кэти. – Пожалуйста, пусть замолчат.

Я шагнул еще ближе к Хью и хотел было ткнуть его в грудь, как вдруг он резко повернулся и подошел к стульям, на которых мы сидели, когда слушали рассказы Теккерея. Он прошел прямо сквозь меня.

– Итан! – закричала Кэти, хватая меня за руку. – Что происходит? – Но я и сам не знал. – Они что, привидения?

– Как он это сделал? – спросил Монтегю.

– Ты имеешь в виду, как он их отравил? – сказал Хью. – Аконитом.

– Аконитом? – переспросил Монтегю, будто желая сохранить в памяти каждую подробность.