Страшные сказки ведьмы-воровки

Глаза Мура расширились в благоговейном трепете, в личине Стейси вновь промелькнула рыжая бестия.

– Заткнись и слезь с меня! – отчаянно брыкаясь, закричал парень. Он не мог отделаться от навязчивой мысли, что уже давно и без подсказки застряла прочно в его голове. Это страшило его и приманивало одновременно.

Вдруг он осознал, что и не пытается сопротивляться, и вовсе он не делает усилий освободиться из пут ласковой Стейси. Нет, он давно страстно целует ее, не совсем понимая, кто именно перед ним. Что он настоящий где-то далеко в душе пытается докричаться и воспротивиться этому, но все эти жалкие попытки оборачиваются лишь мучениями.

Ледяная волна окатила Мура, и он тяжело дыша, проснулся, увидев перед собой потолок и взволнованное личико Эрики. Был день, тусклое солнце пробиралась сквозь старые занавески на окнах.

Парень еще долго не мог понять, что с ним произошло, и где он находиться. Он глядел на Эрику, на ее румянец – как видно она только зашла с мороза. Осознание постепенно возвращалось к нему, как одновременно с этим сон, который оставил на нем такой след вновь ускользал от него, растворяясь утренней дымкой.

– Милый, ты в порядке? Тебе приснился кошмар? – пытливо спросила Эрика, словно чего-то выжидая.

– Все хорошо, – нахмурившись поднялся Мур, – я не помню, что мне снилось… может что-то и снилось… а чего это я весь мокрый?

– Ты бредил, поэтому я окатила тебя водой из кувшина, – объяснила девушка, продолжая что-то высматривать в детективе. – Ты точно не помнишь сути сна? Там была я?

Лисц приобретя былую уверенность, вздернул самодовольно бровями:

– Не считаешь ли ты, что я настолько схожу по тебе с ума, что ты мне снишься?

– Черт, – выругалась она, не обращая ровным счетом никакого внимания на провокации. – Значит, ты ничего не помнишь… тогда прости, что вчера напугала тебя. Мне нужно было кое-что проверить.

– Ты не напугала меня, – усмехнулся беспечно Мур, стараясь скрыть свои истинные эмоции.

– Конечно, конечно, – отмахнулась она, – и одевайся скорее, ты же хотел заехать к госпоже Эннисон, чтобы я поглядела, заколдована она или нет. А и еще, – Эрика достала телеграмму из пальто, – вот, госпожа Мармальд прислала ответ. Ждет нас завтра утром у себя в пекарне, там адрес.

С этими словами девушка гордо вышла из комнаты, оставив Мура наедине со своими мыслями. Что-то промелькнуло в его памяти невнятное и неразборчивое, вызывая тем самым неприятные чувства. Но детектив решительно отмахнулся от этого вздора, ведь сны, как он считал – это всего лишь сны и искать в них смысла, все равно, что тратить попусту время.

3.

Домик госпожи Дорис Эннисон и ее супруга все также угнетающе возвышался среди прочих подобных домов на Дворовой улице. К сожалению, внутри никого не оказалось, сколько бы ни заглядывал Мур в окошки, стараясь хоть кого-то там заметить. Он планировал застать мать Эмили врасплох, ведь наверняка женщина не согласилась бы на еще одну встречу. Все казалось неестественно тихим, даже прислуга, которую наблюдал Мур при первом визите, пропала, словно ее никогда и не было.

Немного поразмыслив, детектив решил наведаться к соседям и узнать от них, стоит ли вообще сегодня ожидать госпожу Эннисон.

В одном из домиков по соседству, который был окрашен в ярко-фиолетовый цвет, им попалась довольно-таки словоохотливая женщина, укутанная в жуткого вида цветастый платок. На голове у нее красовалась невероятных размеров прическа, что угрожающе возвышалась над гостями. На руках она держала серого кота, ухоженному виду которого мог позавидовать любой. Обстановка ее дома была под стать хозяйке – уставленная самой изысканной и диковинной мебелью, которую только удавалось видеть Муру за всю его жизнь.

Эту эксцентричную особу звали Лаванда Милкоти, и она словно ждала, томясь в своем чудаковатом доме, чтобы хоть кто-нибудь спросил ее об Эннисонах. Когда прислуга разлила чай и любезно подала печенье, госпожа Милкоти не без энтузиазма заговорила:

– Знаете ли, – заявила она, манерно отпивая чай из фарфоровой чашки миниатюрного размера, – я совершенно не удивленна, что эта девочка Эмили покончила с собою, так поспешно оборвав такую прискорбную жизнь. Я, видите ли, не верю во всю эту чепуху с ведьмами – ведь журналисты пишут, что им только взбредет в их глупую головку. А вот ее родители – это уже весомая причина для подобных мер!

– У Эмили с родителями были не особо хорошие отношения? – спросил Мур, невероятно серьезно. Эрика сидела рядом с ним, и не могла оторвать глаз от интерьера, что окружал их.