Страшные Соломоновы острова (СИ)

- О, да! - слабым стоном донеслось сзади.

- Ну, супер! Щщас мы ее еще стимульнем маленько, - обрадовал их новоявленный сомелье и посмотрел на меня. - Ну, че стоим? Ехай!

Пепелац жизнеутверждающе рыкнул и, проминая своими чудовищными лаптями многострадальный асфальт равнодушных улиц, ринулся к Мурманскому шоссе.

Приключения начинались...

Знаете, я, пожалуй - патриот. И мне нравится наша машинка.

Но я не мазохист. А пытаться разговаривать в тюнингованной таким образом "Ниве", продирающейся сквозь ночное шоссе со стрелкой спидометра, залипшей на цифре 100, может только человек с серьезными психическими отклонениями.

Или Димыч.

Как-то само собой после того как присутствующие чуть было не пооткусывали друг другу уши в тщетной попытке обменяться первыми впечатлениями, в салоне утихли наконец истеричные вопли, означающие непринужденную беседу, и наступила, если так можно выразиться, тишина.

Дождавшись, когда машина, поднырнув под кольцевой трассой, вырвалась на оперативный простор, наш сомелье, почувствовав себя Гагариным, рявкнул:

- Поехали! - и сделал добрый глоток из обезглавленной своевременно "кедровки".

Я сглотнул завистливую слюну и сосредоточился на дороге. Бутылка ушла на заднее сиденье.

Хелена благоразумно прикинулась ветошью, а Дитер, надеясь неизвестно на что, малодушно медлил.

- Да ладно тебе. Назвался русским - полезай в кузов, - вывел его из плена тягостных раздумий Димыч и протянул половинку огурца.

Немец душераздирающе вздохнул и попытался поймать ртом горлышко пляшущей в трясущейся темноте салона бутылки. Получалось плохо.

- Ничего, освоишься. Дорога длинная, бутылка не последняя... - нежно успокоил его мой друг, убедившись, что процесс со скрипом, но пошел. И принял обратно полегчавшую емкость.

Мы неотвратимо ввинчивались в ночь.

Мне знакома была эта дорога. Через Волхов, мимо Тихвина и Череповца, с двумя промежуточными заправками нам предстояло добраться до Белозерска. И там, путаясь в паутине разбитых лесовозами проселков, попытаться выйти на первую намеченную точку.

Я смотрел на мелькающие в свете фар километровые столбы и вспоминал...

Совсем недавно эта извивающаяся под колесами бесконечная змея серого асфальта была сутью моей жизни. Где вы, ушедшие в туман призрачного "вчера", такие разные, но родные друзья-соратники? Как мне порой вас не хватает. Игорек, Чабан, Граф, Литвин, Андрюха... Нас разбросала по городам и весям судьба-злодейка, оставив только память и надежду на встречу. Так бывает...

Я стряхнул с себя пелену прошлого и посмотрел на стрелку датчика топлива. Пора заправляться.

Через полчаса, втыкая пистолет заправочного шланга в бак, я предложил желающим размяться и в более-менее цивильном варианте справить естественные надобности. Ненавязчиво напомнил, что скоро все эти невинные и привычные атрибуты комфорта будут вспоминаться как невообразимая роскошь из волшебных снов. Сам же, оплачивая бензин, прихватил пару стаканчиков весьма приличного кофе.

Подойдя к нашим импортным друзьям и оценивая их крайне удрученный вид, я от всего сердца порекомендовал им не комплексовать по поводу своей мнимой европейской изнеженности. Наша "Нива" на дальних перегонах является весьма серьезным испытанием для любого нормального человека. А уж для немцев-то... И посоветовал Хелене выпить хотя бы пива. Легче будет заснуть. Она кивнула, смиряясь с неизбежностью.

И мы понеслись дальше, сквозь ночь и дождь, ослепляемые встречными фарами таких же, как мы, непосед, которым не спится отчего-то в теплых постелях. Которые торопятся куда-то по своим важным и неотложным делам, платя вечную дань спокойной, размеренной жизнью ее Величеству - госпоже дороге.

Глава 6. Особенности осеннего сбора кладов в Вологодской области

Утро.

Машина, искренне скорбя по закончившемуся вдруг уютному ложу асфальта, робко засеменила по убитой со времен Смутного времени грунтовке. Я трепетным тычком локтя в ребра прервал подзатянувшуюся ораторию монотонного храпа Димыча. Пора было нашему штатному штурману ткать путеводную нить последнего отрезка маршрута.

- А? Чего? - всполошился штурман, с трудом продирая глаза.

- Чего-чего, приехали, - обрадовал я Димыча и, вылезая из салона, скомандовал:

- Граждане-товарищи, па-адъем! Просыпаемся, улыбаемся, покидаем наш гостеприимный лайнер. Остановка пятнадцать минут. Можно помыться-побриться и вообще... попытаться привести себя в божеский вид. Умывальник в виде ручья находится вон под тем уютным мостиком. Время пошло!

Хелена с нетерпеливым стоном сбывающегося вожделения, прихватив непонятно откуда взявшийся баульчик с умывальными принадлежностями, тут же метнулась к воде. За ней, не торопясь и позевывая, степенно последовала мужская компонента.

Честно говоря, на наш с Димычем взгляд, этот формальный ритуал был не более чем зряшной потерей времени. По нашему глубокому убеждению, на копе с избытком хватает других, более увлекательных занятий. Но... Европа, епть. Приходилось соответствовать.