Читаем Страшные Соломоновы острова (СИ) полностью

- Ребята. Я понимаю, что это, наверное, будет нелегко, но все же... Постарайтесь найти такие слова, чтобы я понял, пожалуйста. Я - немец. Ну откуда в вас такое поразительное пренебрежение к законам? Вы ведь даже машину водите так, что в Германии у вас права оторвали бы вместе с руками. Не говоря уже о том, что мы умудрились натворить здесь за прошедшие четыре дня. Ну, я бы еще понял, если бы вы были этакими бунтарями, исповедующими анархический подход к государственным институтам и ведущими с ними великую идейную борьбу. Но ведь это не так. Вы, как вам кажется, просто живете. Попробуешь, Витя?

Я задумчиво покачал шпротиной над разверзнутым зевом и скорбно разжал пальцы. Рыбка ухнула в бездну.

- Это наш минус, Дитер. Только поэтому мы и выжили как народ.

- А если не так лаконично? - заинтересованно уставилась Хеля.

- Ну, попробую, только за результат не отвечаю. В том смысле, что объяснить-то я, конечно, объясню. Но вот станет ли понятнее - не гарантирую, - и, выудив сигарету из ближайшей пачки, чиркнул зажигалкой. - Проще всего прибегнуть к сравнению. Например. Одной из самых выигрышных черт немцев как нации представляется отточенный, не побоюсь этого слова - изощренный рационализм. Так?

Ребята согласно кивнули. Я продолжил.

- Это является, безусловно, вашей сильной стороной. И результаты налицо. Германию только в двадцатом веке два раза полностью равняли с землей, а вы на сегодня - самое экономически мощное государство в Старом Свете. Ну хорошо, как минимум на континенте. Но есть и побочные эффекты. Неуемное ваше желание привести все к максимальной целесообразности сначала у себя, а потом до чего дотянетесь, стало одной из причин двух мировых войн.

У нас та же фигня, но с точностью до наоборот.

Мы предельно нерациональны с точки зрения европейца. Ну, то есть, желание жить в таком же достатке, как и вы, присутствует, конечно. Но класть на это дело жизнь - впадлу. Жизнь в обмен на постепенное накопление материальных благ, постоянная калькуляция и существование в клетке соразмерной эффективности - жуть жуткая с точки зрения нормального русака. Каждый из нас, глядя на родные бескрайние просторы и ощущая галактическую ширь державных границ, с молоком матери впитал одну простую истину - всей работы не переделаешь.

Чего тогда дергаться?

Во-первых, это изначально бессмысленная затея. Во-вторых - а жить-то когда? Поэтому рациональность как процесс понимания и затем освоения какой-то своей ниши у нас развита существенно слабее, чем у европейцев. Потому что с нишами напряженка.

У вас все гораздо проще. Европа, по сути - это домик с множеством комнат. Можно измерить периметр, высоту потолка, прикинуть объемы и масштаб работ и начать чего-то делать, ставя перед собой простые, понятные цели. Ремонт, к примеру, или надстройка этажа.

А у нас вместо потолка - небо. Вместо стен - берега океанов. Как их мерить? И главное - зачем? Что можно надстроить над небесным сводом?

И мы пошли другим путем. Не понимания и оцифровки, а чувствования и импровизации. Отсюда много чего вытекает. Та же разница в отношении к законам.

Даже в средние века в немецких княжествах доведение решения до исполнителей и контроль исполнения занимал у властных структур часы, максимум день-два. А из Петербурга до, к примеру, Иркутска, гонец мог шлепать полгода. Это только в одну сторону. За это время и приказ мог устареть, да и сам царь-батюшка гикнуться. То есть решали сами люди на местах. Как решали? А как бог на душу положит. И сколько у кого совести было. Я опять же утрирую сурово, но это для простоты. Но одно было несомненно: слепое выполнение требований закона, к примеру, царских указов, в условиях крайне обширной территории и фатально нерегулярной связи противоречило банальной логике выживания. Поэтому слоган "Мне на месте виднее!" стал определяющим. А для отдельной личности тот же слоган стал звучать как "Сами с усами".

На взгляд европейца - прямая дорога к хаосу.

На наш взгляд - а как иначе-то?

У вас в голове не укладывается, как это такая огромная страна с бесконечными ресурсами, населенная вроде бы умными, смелыми и сильными людьми, довольствуется столь малым от возможного.

И делается ошибочный вывод - этот народ незаслуженно владеет такими богатствами. Это надо поправить. В идеале - тупо отнять. Если не получается - присосаться самим, хоть бочком.

Че-то меня опять понесло не в ту степь, - спохватился я и как за спасательный круг ухватился за очередную шпротину.

Дитер, вежливо дождавшись, пока она повторит путь предшественницы, недоумевая, резюмировал:

- То есть ваше отношение к законам - это продукт эволюции?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов
Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов

В сборник вошли три пьесы Бернарда Шоу. Среди них самая знаменитая – «Пигмалион» (1912), по которой снято множество фильмов и поставлен легендарный бродвейский мюзикл «Моя прекрасная леди». В основе сюжета – древнегреческий миф о том, как скульптор старается оживить созданную им прекрасную статую. А герой пьесы Шоу из простой цветочницы за 6 месяцев пытается сделать утонченную аристократку. «Пигмалион» – это насмешка над поклонниками «голубой крови»… каждая моя пьеса была камнем, который я бросал в окна викторианского благополучия», – говорил Шоу. В 1977 г. по этой пьесе был поставлен фильм-балет с Е. Максимовой и М. Лиепой. «Пигмалион» и сейчас с успехом идет в театрах всего мира.Также в издание включены пьеса «Кандида» (1895) – о том непонятном и загадочном, не поддающемся рациональному объяснению, за что женщина может любить мужчину; и «Смуглая леди сонетов» (1910) – своеобразная инсценировка скрытого сюжета шекспировских сонетов.

Бернард Шоу

Драматургия