Страшные стихотворения

Бежала я во мрак ночной
От чар покинутой постели.
Ужасный дух гнался за мной;
Чрез рвы и кручи мы летели.

Бежала я от ложа нег,
Где дух терзал меня влюблённый,
То был бесстрашный, дикий бег,
Нездешней силой окрылённый.

В лесах встречал нас шум и гам,
Нам глухо вторили утёсы,
И бились, бились по ногам
Мои распущенные косы.

– О, духи света, духи дня,
Ко мне! Мой ум изнемогает…
Вампир преследует меня,
Одежды лёгкие хватает! —

Так умоляла я, стеня,
И прояснел восток туманный
И духи света, духи дня
Взмахнули ризой златотканой.

Скрестилось пламя надо мной
Мечей, исторгнутых из ножен,
Взвиваясь, гонит мрак ночной,
И враг в бессилье уничтожен.

И дальней тучки волокно
Зажглось отливом перламутра.
Очнулась я. – В моё окно
Дышало радостное утро.

Владимир Маяковский (1893–1930)

Вот так я сделался собакой

Ну, это совершенно невыносимо!
Весь как есть искусан злобой.
Злюсь не так, как могли бы вы:
как собака лицо луны гололобой —
взял бы
и всё обвыл.

Нервы, должно быть…
Выйду,
погуляю.
И на улице не успокоился ни на ком я.
Какая-то прокричала про добрый вечер.
Надо ответить:
она – знакомая.
Хочу.
Чувствую —
не могу по-человечьи.
Что это за безобразие?
Сплю я, что ли?
Ощупал себя:
такой же, как был,
лицо такое же, к какому привык.
Тронул губу,
а у меня из-под губы —
клык.

Скорее закрыл лицо, как будто сморкаюсь.
Бросился к дому, шаги удвоив.
Бережно огибаю полицейский пост,
вдруг оглушительное:
«Городовой!
Хвост!»

Провел рукой и – остолбенел!
Этого-то,
всяких клыков почище,
я и не заметил в бешеном скаче:
у меня из-под пиджака
развеерился хвостище
и вьётся сзади,
большой, собачий.
Что теперь?
Один заорал, толпу растя.
Второму прибавился третий, четвертый.
Смяли старушонку.
Она, крестясь, что-то кричала про чёрта.

И когда, ощетинив в лицо усища-веники,
толпа навалилась,
огромная,
злая,
я стал на четвереньки
и залаял:
Гав! гав! гав!

1915

№ 17