Страсть

— Стой. — Билл облетел ее и парил в нескольких сантиметрах от ее лица. — Теперь, это? Так не годится.

Он помахал пальцем вокруг, и Люси поняла, что он говорил о ее одежде. Она все еще в форме итальянской медсестры, которую она носила во время Первой мировой войны.

Он схватил кромку ее длинной белой юбки и поднял ее до лодыжек. — Что у тебя под этим? Это можно преобразовать? Ты должно быть шутишь с этим. — Он кудахтал язык. — Как ты пережила те другие сроки жизни без меня …

— Я пережила прекрасно, спасибо.

— Тебе нужно сделать больше, чем 'пережить', если ты хочешь провести некоторое время здесь. — Билл поднялся обратно до уровня глаз Люси, затем облетел вокруг нее три раза. Когда она повернулась, чтобы посмотреть на него, его не было.

Но потом, через секунду, она услышала голос, хотя это звучало как если бы он шел с большого расстояния. — Да! Блестящий, Билл!

Серая точка появилась в воздухе около дома, и стала расти, все больше и больше, пока каменные морщины Билла не стали ясными. Он летел к ней теперь, и нес темную связку в руках.

Когда он достиг ее, он просто сорвал с нее мешковатую белую одежду медсестры разорвав ее вниз по шву и скользнул рядом с ее телом. Люси скромно обняла свое голое тело, но оказалось, что всего лишь через секунду, юбки опустились ей на голову.

Билл кружился вокруг нее, как неистовая швея, стягивая ее талию в тугой корсет, до резкой боли в коже и костях в самых разных неудобных местах. Было так много тафты на ее юбке, что даже стоя на месте в небольшой ветер, она шелестела.

Она думала, что это выглядело довольно хорошо для той эпохи, пока она не увидела белый фартук завязанный вокруг ее талии, по ее длинному черному платью. Ее рука поднялась к волосам и сорвала белый головной убор медсестры.

— Я служанка? — спросила она.

— Да, Эйнштейн, ты служанка.

Люси знала, что это было глупо, но она чувствовала себя немного разочарованной. Состояние было настолько велико и сады, столь прекрасны, и она знала, что была на поисках и все такое, но разве она, не сможет прогулятся по территории здесь как настоящая Викторианская леди?

— Я думала, ты сказал, что моя семья была богата.

— Твоя прошлая семья была богата. Отвратительно богата. Ты увидешь, когда встретшь ее. Она идет от Люсинды и думает, что твое прозвище — абсолютно отвратительно, между прочим. — Билл зажал нос и поднял его высоко в воздух, довольно смехотворно имитируя сноба. — Она богата, да, но ты, моя дорогая злоумышленник путешествующий во времени, который не знает способов этого высшего общества. Так что, если ты не хочешь дождаться как Манчестерская швея чтобы тебе показали дверь прежде, чем ты даже доберешся, чтобы побеседовать с Люсиндой, ты должна работать под прикрытием. Ты — горничная. Обслуживающая девушку. Податель ночного горшка. Это действительно твое дело. Не волнуйся, я останусь вне твоего пути. Я могу исчезнуть в мгновенье ока.

Люси застонала. — И я просто пойду и сделаю вид, что я здесь работаю?

— Нет. — Билл закатил кремнистые глаза. — Поднимись и представься хозяйке дома, г-же Констанс. Скажи ей что твои последние хозяева переехали на континет, и ты ищешь новую работу. Она — злая старая ведьма и сторонник рекомендаций. К счастью для тебя, я на один шаг впереди нее. Ты найдешь, свою рекомендацию внутри кармана своего фартука.

Люси сунула руку в карман своего белого фартука и вытащила толстый конверт. Сзади он был отпечатан — закрыт красной восковой печатью, а когда она перевернула его, прочитала миссис Мелвилл Констанция, написано черными чернилами. — Ты вроде всезнайки, не так ли?

— Спасибо. — Билл поклонился любезно; а потом, когда он понял, что Люси уже начала идти к дому, он полетел вперед, ударяя своими крыльями так быстро, что они стали двумя пятнами цвета камня по обе стороны от его тела.

К тому времени они прошли белые березы и пересекали подстриженный газон. Люси собиралась пойти к дому по дорожке из гальки, но отступила назад, когда она заметила фигуры высоко на крыше дома. Мужчину и женщину, идущих к дому. К Люси.

— Ложись, — прошептала она. Она не была готова увидеть, кого-нибудь в Хелстоне, особенно не с Биллом жужжащим вокруг нее, как негабаритное насекомое.

— Это ты ложись, — сказал он. — Просто потому, что я сделал исключение невидимости для тебя, не означает, что любой простой смертный может меня видеть. Я совершенно сдержанный, где я. Реальная действительность, только глаза я должен быть бдительным, о которых-Эй, эй. — Каменные брови Билла внезапно поднялись, создавая тяжелый шум перемещения. — Я ухожу, — сказал он, ныряя вниз позади томатной лозы.

Ангелы, Люси поняла. Они должны быть единственными другими душами, которые могли видеть Билла в этой форме. Она предположила это, потому что она могла наконец разобрать мужчину и женщину, тех, кто побудил Билла прятаться. Смотря через толстые, колючие листья томатной лозы, Люси не могла оторвать глаза от них.

Точнее, от Даниэля.