Страсть еще жива

На расстоянии многих миль вокруг не было ни единого дома. Перед ними простирался потрясающий вид на плоскогорье. Несмотря на теплый день, здесь, наверху, было прохладнее. В чистом горном воздухе витал запах сосен. После нескольких часов, проведенных в зале суда, это место казалось настоящим раем.

— Возможно, теперь ты наконец поверишь, что я действительно ушел из хоккея, — сухо произнес он и помог ей спуститься.

— Я верю, и я вижу, как изменилась твоя жизнь.

Было так естественно держать ее за руку, но он заставил себя ее отпустить. Пусть она сама решает, как сложится сегодняшний вечер. Как бы сильно ему ни хотелось отвести ее в дом и напомнить ей, как хорошо им может быть вместе, он должен дать ей время, чтобы отдохнуть и расслабиться после ужасного дня, проведенного в суде.

— Ты права. Бывшему капитану хоккейной команды непросто привыкнуть к тому, что теперь он фермер-новичок, который планирует разводить буйволов.

Когда они отошли на безопасное расстояние, Гибсон сделал знак пилоту, и мгновение спустя вертолет снова поднялся в воздух. От быстрого вращения лопастей винта ветки деревьев вокруг закачались.

— Может, поужинаем? — предложил он. — Я заказал сюда еду из ресторана.

Ларк, идущая вместе с ним по гравийной дорожке, напряглась.

— Ты был уверен, что я соглашусь полететь сюда с тобой?

Как она могла такое подумать? Завоевать некоторые хоккейные трофеи было легче, чем вернуть ее расположение.

— Конечно нет. Я заказал еду, потому что в любом случае планировал здесь переночевать. На ранчо пристройка для мамы готова, но жить в ней пока нельзя. Позже на этой неделе ко мне приедет бригада из клининговой службы наводить порядок.

Когда они поднялись на широкую веранду, Гибсон посмотрел на ее лицо и спросил:

— Ну, что ты думаешь о моем доме?

Гибсон подошел к панели у двери, чтобы набрать код.

— Он напоминает мне шале, в котором мы остановились во время нашей поездки в Вейл, — улыбнулась она, проведя рукой по деревянным перилам. — Помнишь?

Разве мог он это забыть?

— Конечно, я помню. На лыжах мы так и не покатались.

Вспомнив, чем они занимались в том шале, он внезапно забыл код и перевел взгляд с панели на Ларк. Она смотрела на него как женщина, которая твердо знала, чего она хочет.

— Ларк… Я изо всех сил стараюсь быть джентльменом…

— Хватит, Гибсон, — перебила его она, положив ладонь ему на грудь. — Сегодня ночью мне не нужен джентльмен. После напряженного дня мне нужен мужчина, который способен преодолеть все препятствия на пути к своей цели.

Остатки его сопротивления вмиг улетучились. Обхватив ее руками, он прижал ее к себе и принялся покрывать поцелуями изгиб ее шеи. От нее пахло лавандовым мылом.

— Ты такая сладкая, — пробормотал он. — Я так тебя хочу.

— Я тебя тоже хочу. — Запустив пальцы ему в волосы, она слегка отклонилась назад. — Давай войдем внутрь. Какой код? — Она протянула руку к панели.

Внезапно он вспомнил.

— Дата нашей свадьбы. Восемь цифр.

— Не надо использовать комбинации, которые могут угадать другие люди, — мягко пожурила его она, нажимая на цифровые клавиши.

Код сработал, и запирающее устройство издало звук.

— Я потом его поменяю, — пообещал он, запуская руку под ворот ее платья. — Сейчас я преследую другую цель.

По телу Ларк пробежала дрожь желания.

Она намеренно отдалась во власть этого мужчины, и результатом стала эта сладостная пытка. Гибсон Вон, находящийся во власти желания, был подобен стихийной силе. Он был невероятно хорош в постели.

Утром ей придется иметь дело с последствиями. Сейчас ей просто необходимо провести одну ночь в его объятиях и на время забыть обо всем, кроме удовольствий, которые он может ей подарить. Больше никто не обладал такой властью над ней, и она сомневалась, что когда-нибудь снова испытает что-то подобное.

Поэтому к тому моменту, когда они вошли в дом и Гибсон закрыл дверь, Ларк казалось, что она вот-вот взорвется от желания. Даже через слои одежды она чувствовала, как его восставшая плоть прижимается к низу ее живота.

Когда он, расстегнув пару верхних пуговиц на ее платье, отогнул край бюстгальтера и принялся ласкать губами ее грудь, она запрокинула голову и простонала его имя.

— Надеюсь, что твоя цель — оказаться внутри меня.

Подняв голову, он встретился взглядом с Ларк. Его зрачки были такими огромными, что радужную оболочку было едва видно.

Боковым зрением она видела просторную комнату с отделкой из состаренного дерева. В ней был камин из камня с полкой, на которой стояла лампа — единственный источник света в комнате, если не считать розовых лучей заката, проникающих в большие окна.

— Ты ошибаешься. — Поставив ее на пол, он продолжил расстегивать ее платье. Его загрубевшие пальцы задевали ее кожу, и затвердевшие соски ныли под одеждой. — Моя главная цель — доставить тебе удовольствие.

— Это доставило бы мне удовольствие, — слабо возразила Ларк. Почувствовав слабость в ногах, она вцепилась пальцами в его дорогую рубашку.

Гибсон покачал головой. Выражение его лица было решительным.