Страсть герцога

Он не должен был называть ее мать шлюхой. Максимилиан глубоко об этом сожалел. Но, черт возьми, у него было право злиться. Она считала его избалованным аристократом, высокомерным ослом, неспособным даже признать пороки своей семьи – пороки, которые она вместе с остальными высосала из пальца, руководствуясь лишь утверждениями его лживого деда-безумца.

– Ты – треклятый дурак, знаешь ли, – послышался голос Виктора.

Выражение лица Максимилиана стало холодным. Только очередной порции идиотизма от его кузена ему сейчас и не хватало.

– Благодарю за твое мнение, но в данный момент я не хочу слышать от тебя ни слова. Полагаю, сегодня я уже достаточно наслушался.

В карете надолго повисла тишина, нарушаемая лишь кашлем Виктора. Затем его кузен попытался сесть, и Максимилиан нахмурился.

– Прекрати это. Доктор говорит, что тебе нужен отдых.

– Мне не нравится быть проклятым инвалидом, – проворчал Виктор, укрыв, впрочем, свои ноги одеялом. – А мое мнение ты выслушаешь независимо от того, нравится оно тебе или нет, кузен.

Максимилиан вновь нахмурился.

– Мне уже вполне хватило твоих гнусных инсинуаций насчет…

– Я не об этом. – Впервые с момента их встречи Виктор выглядел как человек, которому явно было неловко. – Я… эм… не должен был говорить о возможности связи между твоей матерью и моим отцом. Как ты и сказал, я не знал твою семью и не имел права ничего предполагать. Мисс Бонно дала это понять очень ясно.

Максимилиан замер.

– Правда?

– Она крепко нас отчитала после того, как ты вышел из лазарета. – Он откашлялся и, восстановив дыхание, продолжил: – Сказала, что нам должно быть стыдно за то, что мы наговорили все это лишь для того, чтобы причинить тебе боль. И назвала нас обоих неблагодарными.

– Обоих? – переспросил Максимилиан удивленно.

– Да. Бонно досталось больше всего. Она сочла его поведение просто отвратительным в свете того, что ты пообещал сделать касательно выписанного на него ордера.

– И я выполню свое обещание, – парировал Максимилиан. – Как только я устрою тебя, обязательно прослежу за тем, чтобы с него сняли обвинения. Мне нужно разузнать побольше и выяснить, что за судья выписал этот ордер, однако у нас должно быть на это время. Поскольку он путешествовал под вымышленным именем, на таможне шума не будет. И я уверен, что Лизетт с Мэнтоном найдут место, где он сможет пересидеть.

Хотя ему, вероятно, следовало поговорить обо всем с самим Мэнтоном. Он просто был так… зол из-за всего произошедшего и не мог думать о проблемах Бонно.

– На самом деле Тристану не за что было бы тебя винить, если бы ты решил не помогать ему, – произнес Виктор отрывисто. – Он ведь так и не нашел твоего брата, не правда ли?

Максимилиан пристально на него посмотрел.

– Нет, но он нашел члена моей семьи, а для меня это не менее важно. До этого момента у меня практически никого не было.

– Как и у меня. Именно поэтому я и отправился сюда. – Виктор откинул назад свои растрепанные волосы. – Хотя мисс Бонно обвинила меня в том, что я приплыл в Англию не для того, чтобы найти свою семью, а для того, чтобы наказать ее.

– Это правда? – спросил Максимилиан.

– Полагаю, что в какой-то мере да. – В глазах Виктора появилась обида. – Моя мать умерла через несколько месяцев после отца. Она так никогда и не оправилась, потеряв сразу и его, и Питера. Даже зная, что он был лишь плодом предыдущей связи отца, она все равно любила твоего брата как сына.

– Я в этом не сомневаюсь, – произнес Максимилиан сдавленно. – Но у Питера была мать, которая отчаянно по нему тосковала. Она умерла, зовя его. То, что совершил твой отец, – это просто… немыслимо.

– Да, но твой отец тоже поступил жестоко. Как он мог скрыть тот факт, что у нас с матерью были родственники? То, что она узнала об этом от сыщика, было жалкими грошами, которых едва хватило на оплату в Геле долгов за лечение моего отца. А когда мать умерла, я израсходовал остаток на ее похороны. – Его голос стал жестче. – Мои расчудесные родственники могли бы продемонстрировать христианское сострадание и по крайней мере обеспечить ей достойные похороны, даже если они не хотели признавать меня.

Максимилиан напрягся.

– Мне жаль. Я согласен, что отец поступил неправильно. Хотя его сложно за это винить, учитывая, что твой отец похитил его сына.

– Я не имел к этому никакого отношения! – произнес Виктор с жаром. Взяв себя в руки, он добавил: – И мать не имела к этому никакого отношения. Мы об этом даже не знали.

– А я не имел никакого отношения к тому, что отец оставил тебя без гроша. Клянусь.

– Да, я это уже понял. – Взгляд Виктора стал угрюмым, и он скрестил руки на груди. – Но мать действительно была законной женой отца, что бы ты о ней ни говорил.

Максимилиан вздрогнул, вспомнив свою гневную отповедь.

– У тебя есть доказательства?

– На самом деле да. Я знал, что меня об этом спросят, потому привез их с собой.

Сунув руку в седельную сумку, лежавшую рядом с ним, он вытащил оттуда старый кусок пергамента и вручил Максимилиану.