Страсть гордой княжны

– Мы, владыка прекрасного, как сказка, княжества Нарандат, повелеваем: юношу у наших ног от сего мига называть царским сказителем. Остальных разогнать, выдав каждому по десять золотых, дабы никто из них не усомнился в щедрости властелина.

Церемониймейстер трижды стукнул посохом в драгоценный каменный пол. (Уж Масуд-то, купец, знал цену каждому камню и каждой безделушке в этом прекрасном зале.)

– Повелеваем мы щедро угостить нашего сказителя и предоставить ему покои, равные покоям царедворцев. А завтра в полдень вновь пригласить его в этот зал, дабы развеял он скуку, что с некоторых пор убивает нас, подобно кривому кинжалу, пронзающему самое сердце. «Скуку… Да ты насмешник, повелитель, – странные мысленные слова советника изумили Масуда. – Должно быть, боишься ты раньше времени обрести надежду… Или осторожничаешь, дабы не искушать судьбу?»

Не надо говорить, что мысли советника заставили сердце рассказчика трепетать куда сильнее, чем громогласные повеления магараджи.

И вновь раздались три удара церемониального посоха в пол – так Масуд понял, что первую схватку с коварством судьбы, обобравшей его до нитки и грязным оборванцем приведшей во дворец, он выиграл.

«Воистину, большего не стоит и желать. Ибо лучше одержать сотню мелких побед, чем один раз потерпеть сокрушительное поражение! – Юноша усмехнулся своим воспоминаниям: эту фразу любил повторять отец. – Аллах всесильный, я же обещал Зухре…»

Распахнулись двери, что вели в глубину дворца. И Масуд, уже сказитель, отправился следом за провожатым в свои покои. По дороге он все пытался понять, что же за волшебное перевоплощение произошло с магараджей и зачем перед самим собой лицедействовал тайный советник.

«Матушка моя, добрая Зухра! Слышишь ли ты меня?»

«Мальчик мой… – Увы, ответ далекой нянюшки был едва различим, ибо сила ее дара была слабой тенью дара самого Масуда. – Воистину, сегодня счастливейший день. Я извелась, думая о тебе…»

«Прости меня, добрейшая. Тяжкий путь пришлось мне проделать. Аллах всесильный привел меня к стопам магараджи княжества Нарандат. Тот приблизил меня ко двору…»

Никакие расстояния не в силах были уменьшить ту радость, которая охватила Зухру и которую смог почувствовать Масуд.

«Мальчик мой, но когда же ты вернешься под отчий кров?»

«Должно быть, не очень скоро, прекраснейшая, сколь бы ни мечтал я увидеть отца и припасть к твоим рукам. Пока моя судьба – оставаться здесь».

«Ну что ж, малыш. Знай, здесь тебя любят и всегда ждут. Сколько бы лет разлуки ни было впереди».

Масуда охватила теплая волна. О да, если есть люди, ждущие тебя всегда и радующиеся тебе просто потому, что ты – это ты, то жизнь по-настоящему прекрасна.

Душа юного странника успокоилась, а вот разум – нет. Ибо его все сильнее занимала загадка удивительного преображения магараджи.

Увы, она пока оставалась неразрешимой. Однако по пути в отведенные покои Масуд понял, о чем поведает повелителю завтра, раз уж он теперь обречен это делать.

Свиток восемнадцатый

– Да воссияет над этим городом и этим миром благодать Аллаха великого! – Сегодня голос Масуда звучал куда тверже. О, он, конечно, помнил, что под этим благословенным кровом чтят иных богов, однако не считал нужным ломать себя.

– Здравствуй и ты, молодой наш сказитель! Пусть хранят тебя все боги мира!

Голос магараджи не изменился, он был по-прежнему низок и тверд. Не изменился и сам магараджа, вновь напомнив Масуду-сказителю нестарого еще наемника, которому повезло уцелеть в многочисленных схватках.

«Но почему, Аллах великий, почему он столь разительно переменился? Куда девалось его чрево? Отчего столик перед ним украшен лишь высоким кувшином? Где обильные яства? И почему молчит советник? Аллах всесильный, он даже не думает, ибо его безмолвного голоса я не слышу тоже…»

Увы, ответов на эти вопросы Масуду никто не дал. И он понял, что загадка сия, должно быть, разрешится позже. Либо так и останется загадкой, пусть лишь на какое-то время, не навсегда.

– Если позволит мне сиятельный повелитель, я начну свой рассказ.

– Мы с нетерпением ждем этого.

Магараджа кивнул и откинулся на спинку трона. Советник опустился на подушки, что покрывали нижние ступени помоста. Масуд же решил, что сегодня уместнее будет вспомнить манеру Нага-повелителя, и стал медленно прохаживаться по залу, мыслями, однако, вернувшись к удивительному предместью, где впервые открылся ему Кутб-Минар. Отсюда и начал сказитель свое повествование.

– Воистину, нет города, который бы не походил на другие города. Как нет и двух похожих городов… Ибо каждому из них сопутствуют лишь его легенды и лишь его, прошу прощения у достойнейшего повелителя, призраки и враги. Но ни одна земля мира так не богата загадками, как благословенные страны, что выходят к теплому и коварному Полуденному океану. Они согреты теплом, омыты дождями. Они наказуемы жарой и казнимы селями. Однако нигде более не встретишь столько чудес и тайн. Но сегодняшний мой рассказ будет о загадке, сотворенной не насмешницей-природой, а руками человека. Загадке, которая останется таковой на долгие сотни лет вперед.