Страсть и власть

Тогда она была еще молода и неопытна — и телом, и сердцем. Занятия любовью не доводили ее до пика наслаждения. Теперь же она была зрелой женщиной, жаждущей брать радости любви и дарить их. И Джонатон сейчас был самым восхитительным мужчиной, он разделял ее чувства, восторг, силу вдохновения…

Джонатон подложил несколько поленьев в камин, разыскал в кладовой еще бутылку шампанского, крекеры и сыр. Они лежали на диване, смакуя шампанское, накладывая в рот друг другу кусочки печенья с сыром, и потом снова занимались любовью — всю ночь.

Только когда старинные часы отца пробили шесть утра, оба, утомленные, заснули. В семь новый бой часов разбудил Джонатона. Он быстро встал.

— Через час мне нужно быть в аэропорту, Марийка. Ты не покажешь, где тут душ?

— Конечно, ты ведь говорил, что я хорошая хозяйка. — Она проводила его на второй этаж в ванную комнату.

— Надеюсь, этой ночью я искупил вину перед тобой за прошлое поведение в твоей квартире.

— Ты больше чем прощен.

Джонатон оглядел ее тело при дневном свете и со смехом затолкал к себе под душ. Она недолго сопротивлялась.

Когда они вышли из ванной, Джонатон быстро оделся.

— Я опаздываю, а погода облачная. Не знаю, сможет ли мой пилот вылететь?

Марийка уселась, кутаясь в полотенце и наблюдая за ним. Затем она сбросила полотенце и нагая проводила его к двери.

— В тебе совершенно нет стыдливости. Не была ли эта хорошая бостонская девочка чуть-чуть блудницей? — Он взял ее руку и стали посасывать кончики пальцев.

Марийка почувствовала, как желание снова охватило ее.

— Перед тем как я улечу, дозволь мне сказать тебе пару слов.

— Что? — Она прижалась к нему, впиваясь ногтями в спину, наступая на Джонатона, пока он не уперся спиной в дверь.

— Я люблю тебя, — сказал он тихо. — И лучше мне к черту поскорее бежать отсюда.

— Ты лучше не забудь по дороге заехать в "Ритц" и забрать свой чемодан.

— Да, хотелось бы посмотреть на отель, который я оплатил, и даже не видел.

Марийка распахнула дверь, не беспокоясь быть замеченной шофером или соседями, и выпустила Джонатона на Биконстрит.

Впервые в жизни Марийка разгуливала голая по этому большому старому дому. И, возможно, в последний раз.

В полдень она улетит в Нью-Йорк, нужно было возвращаться к делам в агентстве. Через несколько недель она приедет сюда снова, чтобы окончательно рассчитать персонал, сделать им подарки и подыскать работу. Она договорится о продаже дома и заберет кое-какую мебель и вещи к себе в Нью-Йорк. Лайза сможет взять что-то из обстановки для своей будущей квартиры.

Больше всего Марийка хотела забрать к себе старый отцовский стол. Наиболее ценную мебель она выставит на аукционе "Кристи" в Нью-Йорке. Когда он состоится, она постарается не быть в городе.

— Как все прошло? — спросил Сэм Мерривезер, один из крупнейших промышленников и многолетний друг Чарльза Рассела.

Он женился второй раз уже на закате жизни на женщине гораздо моложе его. Марийка любила этого человека, его акцент, выдававший выходца из штата Джорджия, но он слишком много говорил, а Марийка была занята в этот день.

— Хорошо, Сэм, все было очень торжественно. — Марийка стала нетерпеливо выбивать ритм своей золотой ручкой по телефонному аппарату, у нее совсем не было сейчас времени на болтовню.

А Сэму торопиться некуда было.

— Завидую Чарли. У него такая красивая умная блестящая…

— Дочь, — закончила фразу Марийка. Она догадалась о причине звонка, ей по этому поводу звонили знакомые сотню раз с тех пор, как она перебралась в Нью-Йорк, все хотели пристроить кого-нибудь их своих родственников на работу. — Чем я могу вам помочь?

— Ее зовут Дженни Ли, славная девочка… — Южный темперамент вдохновил бы его на часовой рассказ о прелестях Дженни.

— Я верю вам, Сэм, она славная. Мы с ней встречались. Не помните? — Марийке приходилось быть вежливой не только из-за отца, Сэм часто обращался по делам в его агентство.

Он был ценным клиентом для фирмы, подкидывая ей время от времени выгодные в материальном плане предложения. Марийка припомнила встречу с его дочерью, которую он называл "моя принцесса". Южная красотка с длиннющими ресницами, которые скорее всего были унаследованы не от матери-природы, Гортензия сразу заподозрила, что они искусственные. Сэм привел ее с собой в одно из посещений офиса Марийки.

Когда Сэм закончил хвалебную песнь своей дочери, Марийка не выдержала:

— Сэм, я знаю, какой вы деловой человек, и я не хочу отнимать у вас время. Скажите, что я должна сделать для вашей Дженни Ли?

— Возьми ее на работу, Марийка, можешь даже не платить ей. Просто возьми мою принцессу к себе в контору. Это будет лучшим уроком бизнеса для нее. Возьми ее как практиканта.

— Нам не нужны практиканты, у меня работают специалисты в своем деле, мы, слава Богу, загружены заказами. У нас просто нет даже свободного метра, некуда поставить лишний стул.