Страсть и власть

— Здесь работал дизайнер Билли Бойд. Нужно было разместить большую коллекцию живописи, антиквариата, произведений прикладного искусства, которую Чонси собирал всю жизнь. Жилые комнаты находятся на двух этажах, каждая в своем стиле и цветовом решении. И в каждой есть маленькая часть коллекции. Одна из комнат, отделанная эбеновым черным деревом, была отведена для хранения знаменитой коллекции розового китайского фарфора.

Дизайнер подобрал, как противопоставление, предметам искусства прошлого, ультрасовременную мебель, окраску стен, искусную подсветку. Сверкающая поверхность мрамора и металла сочеталась с изяществом резного дерева и хрупкостью тончайшего стекла. Дом Чонси и Джорджанны вызывал шок восторга.

До свадьбы многие предметы коллекции Чонси хранились в темных кладовых и ящиках. Теперь же все это — предметы зависти аукционов "Сотбис" и "Кристи" — было выставлено во всей своей красе на всеобщее обозрение.

Марийка и Джонатон со старинными фужерами обошли несколько комнат этого дома-музея. Она представляла его гостям, Марийка знала всех и оказалась впереди него. Джонатон прикоснулся холодным бокалом к ее обнаженной спине, и от неожиданности она вскрикнула.

— Джонатон, не делай больше так. Ты ведешь себя неприлично!

— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе спереди, а не сзади?

Он уже протянул к ней руку, чтобы выполнить обещанное, но Марийка воскликнула:

— Умоляю, держи себя в руках!

— Почему мы здесь, а не в твоей спальне?

— Я должна быть здесь, это моя обязанность, и дала обещание Джорджанне, ты же знаешь.

Она приветствовала по-итальянски новую пару гостей, затем перешла на английский:

— Господин Генеральный секретарь, прошу вас познакомиться с Джонатоном Шером, бизнесменом и моим другом из Чикаго. Джонатон, это превосходительство Генеральный секретарь ООН Ремиджио Казафорте и его супруга.

Он поцеловал Марийке руку.

— Вы сегодня еще более прекрасны, чем всегда. Морская пена бьющихся о рифы волн!

— Жаль, что я не умею так говорить комплименты, тогда бы и я мог поцеловать твою руку, — ехидно заметил Джонатон, когда они отошли в сторону.

— Во всяком случае он не хватает женщин за спину.

Они еще побродили по дому, разглядывая произведения искусства и обмениваясь любезностями с гостями. Джонатон уже был на взводе от этого светского времяпрепровождения.

— Так надо, — сказала Марийка.

— Конское дерьмо! — выругался Джонатон, и Марийка снова представила его очередной паре.

Он бы с большим удовольствием пристроился с ней где-нибудь в уголке на диване, но как же, еще нужно было посмотреть картину Пикассо! Потом Марийка потащила его лицезреть картины Миро, Арпа, Генри Мура и натюрморт с цветами Одилона Редона. У картины Генри Фантин-Латура Джонатон заметил:

— Представляю, сколько миллионов сюда вбухано!

— У меня нет привычки смотреть на вещи с точки зрения их стоимости! — парировала Марийка.

— Это еще один урок хороших манер?

— Нет, но здесь столько прекрасных вещей, ими просто надо любоваться, а не оценивать в деньгах.

— И все же ты пытаешься меня перевоспитать, прекрасная эстетка. — Джонатон быстро чмокнул ее в ухо. — У меня есть право восхищаться материальной ценностью предметов, в то время как ты оцениваешь их эстетическую ценность.

Не желая продолжать этот спор, Марийка повела его знакомиться с хозяевами.

— Какой ужас, мы еще не познакомились с хозяевами! — сказал Джонатон по-французски, чтобы уесть ее.

Джорджанна и Чонси приветствовали гостей у огромного камина. Оба светились гордостью за свой дом и охотно принимали восторженные возгласы гостей. Джорджанна показывала свой портрет работы Клайда Смита, висевший над камином.

— Джорджанна, какой замечательный портрет! — искренне воскликнула Марийка, разглядывая белокурую красавицу с распущенными до плеч волосами в палевом пеньюаре.

Джорджанна была поистине красивой женщиной. Ее воспитывала одна мать, с мужем она развелась. Эта девушка из Техаса стала третьей соседкой по комнате Марийки и Эви в колледже Вассар. Она сразу понравилась ей — добродушная, розовощекая, простая в обращении, приветливая молодая особа с хорошим вкусом. Но денег на обучение ей не хватало, и Джорджанне пришлось оставить колледж, к огорчению ее подруг, и устроиться секретаршей на Уоллстрит. Через четыре месяца она вышла замуж за молодого клерка, который явно не удовлетворял ее тщеславным запросам.

Замужество с Чонси Вилкинсом было ее четвертым походом к алтарю. Наконец она добилась того положения, о котором мечтала. С каждой новой свадьбой ее обручальные кольца украшались все большим количеством и качеством бриллиантов, все дороже становились свадебные подарки.

Когда Марийка подвела к хозяевам Джонатона, Джорджанна внимательно и пристрастно осмотрела его с ног до головы, Марийку рассмешил этот придирчивый осмотр.

— Может, тебе принести микроскоп или лупу?

— В этом нет необходимости. Я и так вижу, что он подходит, — объявила она достаточно громко, пока Джонатон обменивался любезностями с Чонси.