Страсть на грани

— Кто вчера включал сигнализацию?

— Я, — подала голос Марина и бурно задышала в своем углу. — Я прошла по всем комнатам, ставни закрыла, свет погасила, потом пульт включила и двери заперла. В доме никого не было.

— А когда вы утром пришли, то сигнализацию сняли, все открыли и его нашли? — уточнил следователь, обращаясь к Татьяне Ивановне.

— Да. Получается, что он ночью проник в запертый дом, да так, что сигнализация не сработала.

— Может, он в подвале сидел?

— Подвал у нас, конечно, есть, но он заперт, — Татьяна Ивановна снова пожала плечами. — Там ничего не хранится, он пустой, поэтому мы как ремонт закончили, так его и заперли. Можете посмотреть.

— Ладно, мы все посмотрим, — то ли пообещал, то ли предостерег следователь. — А это первый случай, когда ночью в музей кто-нибудь влезал?

— Первый, — ответила Татьяна Ивановна, бросив быстрый взгляд на Марину. Ей вовсе не хотелось признаваться, что недавно они оставили здание без сигнализации, чем кто-то не преминул воспользоваться. И в этом крылась ее вторая ошибка.

* * *

Дмитрий Воронов Лере понравился. Бывший коллега Олега, а ныне полицейский был высок, строен и достаточно хорош собой. Больше всего Леру поразило выражение его глаз — безмятежных, как лесные озера. Было видно, что этот немногословный, основательный человек живет в полном ладу с собой.

Точный и четкий рассказ Олега он выслушал внимательно, не перебивая. Затем задал несколько уточняющих вопросов Лере и расслабленно откинулся на спинку стула.

— Итак, подведем итог. Ваш, Лера, дед нашел где-то клад. Вы предполагаете, что это был снятый с церкви в усадьбе Ланских изразцовый пояс, изготовленный прославленным мастером-ценинником Степаном Полубесом. Так?

— Да, — согласно кивнула Лера. — Если можно, давай перейдем на «ты».

— Давай, — Воронов кивнул, — согласен, так гораздо проще. Твой дед про свою находку говорить никому не стал, потому что боялся, что ценные плитки не удастся сохранить для потомков. Клад он перепрятал, а после перестройки начал восстанавливать усадьбу, выбив ей статус памятника федерального значения, поставил директором твою маму, то есть свою дочь, вот только сообщить, где клад, из-за скоропостижной смерти не успел. И теперь этот клад кто-то ищет.

— Да, все правильно, — Лера снова кивнула. — Этот кто-то подбрасывает нам кроликов и павлиньи перья. А еще ударил меня по голове. А в самой усадьбе человека убили.

— Это может быть не связано с кладом, — Дмитрий, казалось, размышлял вслух. — Но павлиньи перья, скорее всего, как-то связаны с «павлиньим оком». А кролики… Ну-ка еще раз повтори дословно, что сказал твой дед перед смертью.

Лера послушно повторила то, что узнала от бабушки.

— Интересно, — Дмитрий слегка задумался. — Крутится что-то в голове, не могу сформулировать… А можете вы мне точно перечислить, что именно вам подкинули и в какой последовательности?

— Конечно. Такое не забудешь. Сначала к бабуле влезли в квартиру, пока ее не было дома, и подбросили перо павлина. Потом я, вернувшись домой, нашла на коврике у двери тушку кролика. Потом мальчишки достали из почтового ящика два павлиньих пера. Потом к маме влезли в дом и оставили на столе три кроличьих ноги. Потом бабуле прислали посылку с пятью пачками кроличьего корма, а потом я нашла на ручке двери пакет с восемью павлиньими перьями.

— Черт… — Дмитрий в волнении заходил по комнате. — Один, один, два, три, пять, восемь… Ну, конечно же… — Он хлопнул себя по лбу и весело засмеялся. — Все-таки не зря мама в детстве отдала меня в математический класс. Это же последовательность Фибоначчи.

— Чего? — Олег оторопело смотрел на друга.

— Вот и того. Вам подбрасывают предметы в строго определенном количестве. И это количество четко укладывается в последовательность Фибоначчи.

— Точно, — Олег даже подскочил от нетерпения. — Лерка, помнишь, ты мне рассказывала про раковины, которые тебе дарил дед?

— Ну…

— Перечисли быстренько, на какие именно дни рождения ты их получала. Ведь не каждый год.

— Первая была, когда я родилась, — послушно начала Лера, загибая пальцы.

— Это ноль, — перебил ее Олег. Она с недоумением посмотрела на него.

— Потом на месяц жизни, потом на год.

— Один, один.

— Потом на два года, на три, на пять, на восемь, на тринадцать, — Лера говорила, и глаза у нее открывались все шире. — Потом на двадцать один, и в этом году бабушка на тридцатичетырехлетие передала.

— Чуешь, Димка? — Олег даже приплясывал на месте от охватившего его азарта. — Он дарил ей раковины в соответствии с тем же числом Фибоначчи. Как же я сразу-то не догадался! Мелькнуло в голове что-то, как у тебя сейчас, а ухватить не смог.

— А что это значит-то? — не вытерпев, спросила Лера.

— Да то и значит. Дед зашифровал место, где спрятал клад, а ключом к шифру служит последовательность Фибоначчи. Он годами дарил тебе раковины, пытаясь таким образом сохранить шифр. И, как видишь, мы все-таки смогли его разгадать.

— И что нам это дает? Мы же по-прежнему понятия не имеем, где находится клад.