Страсть окаянная

Она медленно стала обходить мужчин, сидевших за первыми столиками, выбирая себе первую жертву. Ее шарфик легко обвился вокруг шеи одного из молодых людей...

Несколько секунд продолжался парный танец...

Затем Лена сдернула шарф. Оставив молодого человека на середине площадки, она резко развернулась в противоположную сторону. И стала подбираться к Мелихову. К счастью, образ роковой женщины, навеянный аргентинскими страстями, оправдал ее измену.

Петр Павлович, как и предполагалось, охотно откликнулся на предложение танцовщицы выйти с ней на танец. Мелихов прекрасно танцевал танго. Теперь они вдвоем кружились по танцполу, и Лена чувствовала, что вызывает желание мужчин, а ее партнер – ревность.

Музыка стала приближаться к финалу. Елена сорвала с партнера пиджак и бросила его на пол. В этот момент в зале погас свет. Танцовщица мягко выскользнула из рук своего поклонника. Небольшое замешательство, восторженный гул голосов...

Когда включили свет, танцовщицы уже не было на площадке. Сорванный с Мелихова в порыве страсти пиджак так и остался лежать на танцполе около одного из столиков. Его обладатель занял свое место в зале...

Импровизированный спектакль удался.

Как только Лена вошла в свою гримерку, она рухнула на кресло в изнеможении. В голове гудело. Руки и ноги не слушались. Она бессмысленно уставилась на себя в зеркало. Через несколько минут в дверь постучали...

– Да-а-а! Ну, ты выдала! Не ожидал от тебя! – Константин подошел к гримировальному столику и несколько раз громко хлопнул в ладоши в знак одобрения. – Чисто сработали!

С этими словами он выложил перед Епифановой золоченый портсигар Петра Павловича. Лена счастливо улыбнулась.

* * *

– Разрешите войти? – уже закрыв за собой дверь и направляясь к рабочему столу Мирошникова, слащаво произнес Триполин.

– Где тебя черти носят? Я тебя с самого утра ищу. Ты должен был... – Приступ сильного кашля не дал генералу закончить фразу. Он с раздражением затушил только что прикуренную сигарету в пепельнице, переполненной окурками. – Чего ты стоишь как пень? Сядь.

– Я с самого утра вот этим занимаюсь, – Триполин положил на стол Мирошникова кожаную черную папку и сел напротив.

– Мне что, в ладоши от восторга захлопать? Что это? – с раздражением произнес Георгий Матвеевич, указывая на папку.

– Это материалы на Елену Епифанову, которая по параметрам соответствует представлениям Войтовича об идеальной женщине. Здесь ее подробная биография, характеристика, медкарта, круг общения... Ну, в общем, все. И фотографии.

Триполин открыл папку и протянул фотографии Мирошникову.

– Да, хороша девица, – растягивая слова, произнес генерал. Он прикурил новую сигарету и, продолжая один за другим изучать снимки Епифановой, спросил у Триполина: – Ну, и когда же оригинал приступит к работе?

– Как только мой человек возьмет ее с поличным, – ответил полковник.

– Так она, что, чистая? – бросив фотографии на стол, возмутился генерал.

Он хотел сказать что-то еще, но то ли из-за раздражения, то ли из-за вновь начавшегося кашля, лишь с силой раздавил сигарету в пепельнице и постучал указательным пальцем по снимкам.

– К нам чистые не попадают. – Триполин аккуратно сложил фотографии и убрал их в папку. – Я уверен, что максимум через неделю Елена Епифанова начнет с нами сотрудничать.

– Сначала ее надо с поличным взять, – Мирошников кашлял все сильнее. Его злость и раздражение достигли эмоционального предела. Ругаясь, генерал поднялся из-за стола и начал нервно прохаживаться по кабинету. – Твою мать! Время поджимает, Леня. Ты что, не понимаешь? Я и без этого на твои психологические авантюры закрыв глаза согласился. А тут, оказывается, еще и девка чистая. Ее, оказывается, еще твой человек с поличным должен взять! А если он ее через год возьмет, тогда что?

– Он ее очень быстро возьмет.

В руках Триполина появился спичечный коробок.

– Откуда такая уверенность?

– От этого зависит осуществление его мечты, – манипулируя спичечным коробком, спокойно произнес Триполин.

– Ну, и что же ты ему пообещал? Волшебник, твою мать!..

– Лично я ничего. Но на словах передал ему твое обещание, что в случае успеха операции ты возьмешь его в наше ведомство переводом. Естественно, с повышением, – улыбаясь, сказал Триполин, не сводя глаз со своего спичечного коробка.

– Ты охренел, твою мать?! – Мирошников подлетел к столу и, опершись о столешницу руками, навис над Триполиным. – Тебе кто дал право от моего имени должности раздавать? Ты хоть представляешь, что я для этого должен сделать?!

– Ничего, – полковник убрал спичечный коробок в карман и пристально посмотрел в глаза Мирошникову из-под стекол круглых очков. – То, что операция прошла успешно, этому человеку знать необязательно. Но с мыслью о том, что его мечта осуществима, он все сделает. Ему теперь кажется, что он все может и что он ничего не боится, – узкие губы Триполина медленно растянулись в улыбке. – Ему теперь и жить не страшно, и удить не страшно... И умереть, кстати, тоже не страшно.

Многозначительный кивок полковника сказал генералу гораздо больше, чем любые слова.

* * *