СТРАСТЬ РАЗРУШЕНИЯ

— Пожалуй. Россия будущего, согласись, существовала тогда исключительно между несколькими мальчиками, только что вышедшими из детства, до того ничтожными и незаметными, несмотря на все их притязания, что им было достаточно места между ступней самодержавных ботфорт и землею. А в них было наследие 14 декабря, наследие общечеловеческой науки и родной Руси.

Бакунин усмехнулся.

— Эти мальчики не ведали, что декабристы наши желали кое-каких свершений, с чем мы в юные годы ни за что бы не согласились. Я первый презрел их и по-мальчишески поддержал Пушкина в его "Клеветникам России". Я говорю о независимости Польши.

Некоторое время они шли молча.

— У тебя прекрасная память, Мишель. Если вспомнить Южное Общество, то оно и в самом деле почему-то хотело независимости Польше. Подумай! В то время как польская шляхта была поглощена лишь мыслью о восстановлении былого Польского королевства, русские революционеры, наоборот, стремились разрушить именно свою Империю. Факт неслыханный!

Искоса взглянув на собеседника сверху вниз, Бакунин усмехнулся.

— И были правы. В России, созданной Петром Великим, все естественное извращено, все живое пожертвовано в пользу внешней государственной жизниу. Русский народ носит на своих могучих плечах неуклюжую, наскоро сколоченную бюрократией Империю. После распадения Империи останется Русский народ.

Он остро смотрел вперед.

— Если отнять у России Польшу, Литву, Белоруссию, Малороссию, Финляндию, Остзейские губернии, Грузию и Кавказ — останется именно то великорусское племя, которое готово к своей исторической жизни. Мало того, что русский народ несет на своих плечах каменный груз петровской бюрократии, он еще и кормит иноплеменных нахлебников, имя которым легион.

— Ядовитые мысли, — суховато заметил Герцен. — Я не приемлю полное распадение великой страны.

— Ты не желаешь, а вот мы пропитаем ими сначала горячую русскую молодежь, потом народ и все устои империи. Вот где горючее для взрыва! Увидишь, что начнется.

В общем, отговорить Бакунина от его затеи не удалось.

Уже осенью стал формироваться русский легион во взрывоопасной Польше, чтобы начать войну с Россией под командованием Бакунина. Главное начать, а там, в мутной водичке, можно повернуть штыки куда угодно! Уже закупалось в глубокой тайне оружие в Англии, фрахтовался пароход, лихорадочные приготовления громоздились одно на другое.

Но возможно ли такую экспедицию содержать в тайне!

Русское правительство внимательно наблюдало за операциями с самого начала. Не раз пожалел Александр ІІ минутную жалость к «молящему грешнику»!

Наконец, в феврале 1863 года пароход "Ward Jackson", полный оружия и поляков, отправился в путь по Северному морю. Бакунин встречал его в Стокгольме, собирая в Швеции средства для русского легиона, чтобы отправиться морем на помощь восставшей Варшаве.

Швеция встречала его как героя.

Теперь он был неотразим в ореоле мученика, в его честь давались банкеты, и он говорил, говорил, за столом и на площадях, был даже представлен брату короля! Русский великан-аристократ с двумя смертными приговорами, тюрьмой и побегом из Сибири стал в глазах обывателей персонажем из волшебной сказки.

— Мы, — кричал он голосом, под стать его росту и физической силе, — мы самые верные, самые горячие и самые преданные слуги царя, если он станет во главе реформ. Земский собор, избранный народом без различия сословий — вот наше требование!

И подобно Ивану Александровичу Хлестакову, покачиваясь с бокалом в руке, и вспомнив, должно быть, старого друга Прудона, произнес под восторженную овацию.

— В моей жизни нет поступка, за который мне бы пришлось краснеть!

Газеты разнесли его речь по Европе.

Попала она и в Третье Отделение. И тогда в чьей-то ехидной голове мелькнула идея напечатать брошюрой "Исповедь" Бакунина, писанную в Петропавловской крепости на монаршее имя. "Михаил Бакунин, сам себя изображающий" назывался бы этот памфлет, с приложениями клятвенных обещаний и нижайших просьб из крепости и Сибири. Это был бы конец легенды, позор на всю жизнь.

Но… Бакунину вновь везет "по возможности". Подписанная и одобренная начальством рукопись, тем не менее, ложится в стол. Третье Отделение не желает выставлять себя в смешном виде.

В отсутствие Бакунина на адрес Герцена пришло письмо, писаное шифрами. Враг всех конспироблудий, Герцен отложил его было в сторону, но Тхоржевский, случившийся тут же, сказал, что у него где-то есть бакунинская книга с "ключами".

— Тогда неси, посмотрим, что там можно прочесть?

Тот принес. Герцен с Огаревым обомлели. Они листали ее и не могли опомниться.

— Смотри, Ник, да здесь в одной книжке записаны адреса всех порядочных людей в России, с отметками и подробностями. Это же беда!

— И эта тетрадь ходит по рукам! Чему ж дивиться, что все и всё знают заранее!

— И что наши лучшие люди попадают в Третье Отделение! Вот и этом письме, заполненным этим дурацким "шифром" упомянут Налбандов и Воронов, честнейшие люди! Это означает, что над ними уже нависла опасность, ее не упредишь!