Страсть сквозь время

Стоп. Но она же не погибла в том, другом прошлом, которое так благополучно протекало без вмешательства в него Лидии Дуглас! Она выжила и прожила много лет, и от нее остались Библия с печальной надписью, и картина ее крепостного художника Ильи Фоминичнина, и ключ от комодика fеve…

«А кто знает, может, она потому и выжила, что я ей на помощь пришла!» – запальчиво, словно спорила с кем-то, подумала Лидия.

Ой, не надо, не надо углубляться в такие невероятные глубины временных петель, не надо этой фантастики! Было, есть, будет, могло быть, не могло быть… Какое это имеет значение? Никакого. Существует ситуация под названием «сейчас»: лес, темнота, тревога, страх, ожидание… И только это имеет значение!

На самом деле все это длилось не столь уж долго, но Лидии казалось, что миновало несколько часов, пока не послышался тележный скрип, а потом снова – уханье совы.

– Эх и темнота, хоть глаз выколи! – зазвучал голос Кеши. – Где вы, барышня?

– Здесь, здесь!

Кеша помог ей слезть с коня и привязал его к дереву. Рядом поставил своего. Глаза Лидии за это время немного привыкли к темноте, и она различила очертания телеги, на которой была навалена гора сена. На этой телеге приехал Кеша.

«Кажется, я начинаю привыкать путешествовать в телегах с сеном!» – подумала Лидия, пытаясь себя хоть чуточку развеселить, но получилось и в самом деле чуточку.

– Готовы? – спросил Кеша.

– Поехали! – отозвалась Лидия, поглубже зарываясь в сено.

Чуть только телега тронулась, ею немедленно овладела сладкая дремота. Казалось, поплыла по ночной реке огромная ладья, плавно унося Лидию туда, где нет никаких тревог, где сбываются мечты и сны, даже самые смелые, где не властно время, и даже две сотни лет, которые разделяют ее и человека, которого она любит, – самое ничтожное препятствие! Однако это блаженное оцепенение мигом исчезло, лишь только она услышала окрик на ломаном русском языке:

– Стоять! Кто идти?

– Не идти, а ехать, – отозвался голос Кеши. – Это я, господин француз, сено везу. Я тут уже проезжал давеча.

– А-а, toi, le paysan, – проворчал часовой. – Это ты, мужик… Стой! Я должен смотреть твой сено.

Лидия сжалась в комок. А что, если солдат будет «смотреть сено» так, как его собирался смотреть тот офицер на выезде из Москвы? Ткнет порядку ради пару раз саблей… ладно, если промахнется, а если угодит в цель?

– Чего там смотреть? – проворчал Кеша. – Только дурью маяться. Пропускай давай!

– Что такое «дурь маять»? – не понял француз.

Ну да, только лингвистических дискуссий тут не хватало! Лидии было отчетливо слышно, как Кеша досадливо скрипнул зубами… Когда они только собирались в свою опасную экспедицию и обсуждали детали, решено было обойтись без насилия, разве что в самых крайних случаях к нему прибегнуть. Но сейчас, кажется, настанет именно такой случай!

– Франсуа! – послышался оклик. – Мы зажарили хорошую пулярку! Иди сюда, не то Жорж сожрет все вместе с костями!

– Подождите меня! – всполошенно закричал часовой, и Лидия услышала быстрый топот: он мчался к пулярке, то есть курице, забыв обо всем на свете. Истинный галльский петух![16]

Итак, повезло. Хорошее начало полдела откачало.

Судя по тому, что телега безостановочно двигалась дальше, Кеша знал, куда ехал. Но вот он остановил коня, и Лидия услышала его голос:

– Эта самая изба, барышня. Ждать будем?

– Придется…

План их, конечно, нельзя назвать самым надежным, но другого просто не было. Правда, неведомо, сколько придется ждать. И главное – не заснуть! Теперь вся надежда на Кешу. Он знает, кто им нужен, а Лидия – нет.

Может быть, вылезти из-под сена? Попытаться заглянуть в окно? Вдруг да увидишь что-нибудь при свете лучин, во множестве зажженных в тех избах, где расположились на постой французы?

И вдруг совсем рядом затопали чьи-то шаги по деревянному крылечку, раздался оклик:

– Oщ est monsieur lieutenant?[17] Je cherche monsieur lieutenant!

– Кто тут? – отозвались с крыльца. – Что случилось? Чего тебе, солдат?

– Господин лейтенант! – запыхавшись, выговорил голос. – Мы схватили крестьянина, который хотел зарыть в землю несколько мешков муки! Нам он поклялся, что отдал все свои запасы, а сам ночью хотел зарыть их в своем амбаре!

– Каналья! – сердито проговорил лейтенант. – Все русские – обманщики! От них жди или вилы в бок, или кражи да обмана!

– А вы ждали полных самоваров водки, мой лейтенант? – насмешливо произнес третий голос. – И прекрасных русских дам, которые будут бросаться вам на шею и радостно тащить в свои будуары?

– Неужели русские пьют водку из самоваров?! – с ужасом спросил лейтенант. – Дикари… истинные дикари! Что касается русских дам, то слухи об их прелестях изрядно преувеличены. Ты не поверишь, но за все время пребывания в России я видел только одну, с которой хотел удалиться в ее будуар. К сожалению, встреча произошла на большой дороге… Правда, с такой женщиной я не отказался бы встретиться не только на дороге, но даже под кустом или в канаве, но она умудрилась сбежать от меня. И у меня нет никакой надежды снова увидать владычицу моих грез.