Страсть сквозь время

– Да вы поэт, сударь! – отозвался его собеседник с наигранным, насмешливым почтением.

– Поэт не поэт, но красивую женщину от некрасивой отличу одним глазом! – похвастался лейтенант – и немедленно сделался озабочен: – Однако нам нужно идти. Следует примерно наказать русского вора! Чтобы другим было неповадно. Идем со мной, доктор. Мне может потребоваться переводчик.

Доктор, встрепенулась Лидия! Неужели тот, кто им нужен, так близко?!

– Ну, извольте, – без особой охоты согласился человек, которого назвали доктором, и Лидия услышала шепот Кеши:

– Барышня! Готовьтесь!

По улице зазвучали удаляющиеся шаги, и Лидия поняла, что французы пошли разбираться с тем несчастным мужиком. И почти тотчас вслед за ними тронулась телега.

Ехали недолго, и вот телега снова остановилась.

Лидия чуть разгребла сено и увидела лучи света, пробивающиеся из распахнутых ворот большого амбара. Там, внутри, два испуганных мужика стояли на коленях перед пятью французскими солдатами. Когда подошли офицеры, солдаты вытянулись во фрунт и наперебой принялись докладывать, что застигли этого русского преступника в самый разгар его работ, вон он уже и яму вырыл, чтобы спрятать муку!

– Его надо расстрелять и похоронить в этой яме! – пуще других буйствовал обладатель густого баса.

– Помолчи, сержант, – неприязненно прервал его доктор. – Неужели ты добровольно отдал бы все, что у тебя есть, если бы в твой дом пришли русские солдаты? Неужели не попытался бы припрятать что-то, лишь бы спасти от голодной смерти детей?!

– Русские во Франции! – так и закатился смехом сержант. – Ну вы и скажете, господин доктор!

Лидии очень хотелось высказаться на эту тему… у нее было что сообщить насчет «русских во Франции», однако, само собой разумеется, не только любое высказывание, но и само ее появление было бы сейчас, мягко говоря, неуместным.

– Как вам удалось его выследить? – спросил лейтенант.

– На него донес его сосед, – доложил сержант. – Донес из ненависти – ведь у него мы отобрали все, а у этого, как видите, осталось еще немало муки.

– Какой добрый сосед… – пробормотал лейтенант, и все захохотали.

– На вашем месте, мсье лейтенант, я расстрелял бы этого соседа, – вдруг раздался голос доктора.

Смех стих.

– Это почему?! – изумился лейтенант.

– После нашего ухода в деревне настанет голод, ведь мы забрали все подчистую. У этого человека оставалась мука, как видишь, довольно много. Он поделился бы со своими соседями. А теперь по милости предателя голодать будут все! И его собственная семья! По-моему, будет справедливо поставить его к стенке!

– Ты спятил, доктор, – проворчал лейтенант. – Честное слово, ты спятил! Для меня куда важней, что не будет голодать французская армия, чем то, пустые или полные желудки будут у русских мужиков. А ты несешь ужасную чушь, Сташевский.

«Доктор?! Сташевский?!» – чуть не вскрикнула Лидия и на всякий случай даже рот себе ладонью зажала.

Ничего себе… вот это называется совпадение!

– Ну, впрочем, ты поляк, славянин, а значит, мыслишь так же, как и русские, – пренебрежительным тоном продолжал лейтенант. – Ведь вы, поляки, только корчите из себя европейцев, а на самом деле такие же дикари, как обитатели этой страны.

– У меня есть сильное желание вызвать вас на дуэль, мсье лейтенант, – ровным голосом проговорил доктор.

– Изволь! – усмехнулся лейтенант, и у Лидии замерло сердце. Вот только дуэли им сейчас не хватало! – Изволь, но только когда вернемся в Москву. Найдем какой-нибудь уединенный пустырь – благо скоро стараниями московитов-поджигателей весь этот огромный город превратится в один большой выжженный пустырь, – и я буду к твоим услугам. Но не здесь! Не сейчас! Мы не имеем права показать этим дикарям, а также нашим солдатам, что между французскими офицерами может возникнуть ссора. Это ослабит боевой дух нашего отряда и придаст силы нашим врагам. Так что дуэль придется отложить! Ну а что касается твоего совета – расстрелять соседа этого мужика, – то я, пожалуй, так и поступлю. Но, конечно, того, кто хотел ограбить армию нашего великого императора, тоже нельзя оставить в живых. Поэтому я приказываю расстрелять обоих. Уведите их и поставьте к какой-нибудь удобной стенке! Слышали, сержант?

– Так точно!

Лидия увидела, как из амбара вышли пятеро солдат во главе с сержантом. Они тащили несчастных крестьян, которые даже не вырывались – видимо, не вполне поняли еще, куда их ведут.

– Слушай, Сташевский, – раздался голос лейтенанта, – я тебя не пойму. Ведь все поляки ненавидят русских! Я отлично знаю, что вы примкнули к нашему императору только потому, что он пообещал вам свободу от тех кабальных условий, которые навязала Польше императрица Екатерина. Вы хотите взять реванш! И поляки берут его! Я слышал, что московиты ненавидят ваших даже сильнее, чем нас, французов, что ваши уланы необыкновенно жестокосердны с русскими: говорят, встретив женщину на улице, не стесняются сорвать с нее всю одежду, пустив нагой, и даже если не изнасилуют, то вырвут серьги из ушей. Так почему же ты…