Страсть умеет лгать

И она нервно оглянулась на тихий плеск, донесшийся от моря.

Он быстро оделся, взглянул последний раз на яркую, как на открытке, морскую ловушку и протянул руку камере.

Изображение погасло.

* * *

Император хмуро взглянул на Михаила:

— Ты тратишь мое бесценное время на просмотр романтических фильмов. Зачем ты нам это всё показал?

— Эта запись попала в руки моей очень ревнивой невесты. Оказалось, она постоянно следила за мной, у нее был целый отряд шпионов, докладывавших о каждом моем шаге. Когда я снова встретился с Эли в ее мире, моя невеста узнала об этом и показала первую запись своему отцу. И лорда Эйгера она очень заинтересовала. Но не намеком на мою измену его дочери, никакой измены не могло быть, хотя я очень заинтересовался девушкой со станции, культивировавшей «чернушку», точнее, черную водоросль, как исходный материал для сотни видов лекарств. Его заинтересовала сама водоросль. И как наркотик, и как мистически исполняющее желание растение. Не так ли, лорд Эйгер?

— Бред! — отрезал профессор и продолжил разглядывать носки своих ботинок.

Я переведа дыхание. Оказывается, все это время я боялась пошевелиться. Не знаю почему, но сердце колотилось как у пойманного зайца. Не думала, что я настолько впечатлительна, но… почему профессор покушался на меня?

Причем тут водоросли, та девчонка, и почему мне так… не по себе от нежности, светившейся в глазах Михаила, когда он смотрел на экран и девушку, почему-то так похожую на мое… точнее, на школьное фото Мишель в тот короткий период, когда я-Мишель-Мария на краткий миг стремительно расцвела? Возможно, мы с Мишель изначально были похожи, потому я и оказалась притянута на перрон в миг ее смерти. Но причем тут еще третья девушка из чужого и необычного лазурного мира?

И почему так бьется сердце и кружится голова?

Управляющий, заметив мой недоуменно-испуганный взгляд, улыбнулся, но улыбка мгновенно слетела, когда он перевел взгляд на сэра Джандара:

— Тогда, наверное, вы, лорд Эйгер, в бреду тайно вскрыли мой портал в кабинете, чтобы снять информацию о координатах нового мира, сохранившиеся в его памяти, а потом в бреду же отдали приказ найти подпольного вердайвера. Но вы не учли, что при малейшем вмешательстве в систему, я получил сигнал, и уже не выпускал вас из вида, хотя ваш лучший друг и мой отец мне не поверил. Вот здесь запись вашего проникновения в мой стационарный портал. И запись вашей беседы с нанятым вердайвером. Не только вы умеете добывать информацию, мой несостоявшийся тесть, — Михаил выложил на стол крошечный предмет, похожий на драгоценный камень в серебряной оправе. — К сожалению, в то время я не придал значения вашему интересу. Думал, что вы с дочерью следите за мной только для того, чтобы не дать мне сорваться с крючка и нарушить данное слово. Помните, когда я пришел к вам, чтобы разорвать помолвку, а вы начали шантажировать меня, обвинив в незаконной наркоторговле из утаенного мной мира? На самом деле вы собирались предъявить мне то, чем уже занялись вы сами.

— Глупости! Ты сам заляпался по макушку, а хочешь спихнуть на меня свои делишки?

— Я не поддался на шантаж, а на следующий день Эли исчезла.

— Понятия не имею, кто такая эта Эли!

— Тогда почему Амелия так перепугалась, когда я прислал на церемонию вместо себя букет засушенных черных водорослей? Почему вы сами, лорд Эйгер, так перепугались, что ударили свою единственную и нежно любимую дочь?

— Дурацкие вопросы. Разве я помню? Столько лет прошло! Да и с чего бы мне пугаться пучка какой-то сушеной травы?

— С того, сэр Джандар, что вы узнали эту траву. И отлично поняли мой намек. Вы оба поняли, что я знаю, кто убил Эли. Я нашел помогавшего вам вердайвера, хотя и его вы попытались убить, погрузив в наркотические грезы. И запись вашей ссоры с Амелией у меня тоже есть.

На этом моменте Артур вскинул голову и спросил:

— Но почему ты молчал так долго, Мик?

— Из-за Эли. Потому что моим желанием, которое я загадал после того, как она спасла меня из морской ловушки, была… она. Я загадал ее жизнь. Я загадал, что если мой дар когда-нибудь сможет спасти ее, то пусть я лишусь дара, но спасу. Ведь я думал, что дар — это самое ценное, что я имел. Но Эли была права: мы и сами не знаем, что для нас высшая ценность на самом деле. И платой за мое желание стало то, что я ее потерял. И все же… Все же я должен был найти ее, а найти ее я мог, только пристально наблюдая за моими врагами.

— Подожди, — махнул рукой дед Михаила. — Так ты знал, что твоя секретарша Марго — это пропавшая Амелия? Знал и молчал на все обвинения, когда мог одним словом их снять, обелить репутацию, восстановить честь семьи?

— Конечно, — улыбнулся Микаэль. — И офицер Риковс тоже знал, полиция давно в курсе, потому я и на свободе. Мы ждали, когда лорд Эйгер, понявший в момент убийства, что Эли ускользнула и стала опасным свидетелем, выведет нас на след и раскроет себя. Иначе невозможно было бы его поймать с поличным и предъявить обвинения в покушении на ее жизнь.