Страсть в жемчугах

– Звучит интригующе… – Руки Джозайи задвигались быстрее: разговор вдохновлял его, а зрение, к счастью, оставалось ясным. – Я могу вообразить, что ваши ноги – само совершенство, но позволю вам хранить свои секреты.

– Как вы храните свои?

– Мои? У меня нет секретов. – Джозайя не отрывал глаз от холста – не желал смотреть на Элинор, произнося столь откровенную ложь.

– Нет секретов?

– Даже если и есть, неблагоразумно признаваться в этом, мисс Бекетт.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, мистер Хастингс. – Элинор откашлялась. – Так что же вы находите привлекательным в женщине?

– Вы должны поклясться, что оставите эту информацию при себе.

– Обещаю.

– Ну, кроме очевидных вещей…

– А каковы очевидные, сэр?

– Полагаю, что очевидное – это приятный характер, лирические таланты и постоянство в сердечных делах. – Набрав на кисть немного белой краски, Джозайя продолжил: – Но как грешный представитель своего пола признаюсь: то, что больше всего физически влечет в женщине… неуловимо. Однако могу сказать, что лично я питаю слабость к нежному изгибу – там, где ключица привлекает глаз к линии плеча и шеи. Не пропущу форму ушей и лодыжек, а также запах кожи, но главное – изящество внутренней стороны запястья и та маленькая жилка, которая выдает самые потаенные чувства. – Он вздохнул. – Лучше спросите, что не привлекает, мисс Бекетт. Поскольку я уверен, этот список будет короче.

Элинор рассмеялась.

– А что во мне вас не привлекает?

Джозайя в растерянности покачал головой. Потому что в Элинор Бекетт не было ничего, что не привлекало бы. Но все это выходило за рамки колорита и красоты форм. Ему, например, нравились наивные вопросы Элинор и еще более – ее ответы. Нравились также ее рассуждения и даже чисто женское любопытство.

– Не двигайтесь, мисс Бекетт. Плечи назад, пожалуйста. – Он изо всех сил притворялся, что рисует, пока его нервы не успокоились. – Но если вы хотите сделать перерыв…

– Нет, мистер Хастингс! Я бы… – Она умолкла, так как в этот момент появился Эскер с подносом в руках.

Пожилой слуга пересек комнату скованной походкой человека с больными суставами. Джозайя молча кивнул ему и снова занялся работой. Эскер с явным облегчением опустил поднос на стол и сообщил:

– Вам письмо, сэр.

Джозайя взглянул через плечо на знакомую серую тень управляющего.

– Что в нем, старина? – спросил он, накладывая мазки на холст.

Мистер Эскер тотчас же сломал печать на письме и прочитал:

– Джозайя, наш контакт в «Таймс» сообщает, что ответ на наше объявление получен. Шакал заглотил приманку. «Отшельники» непоколебимы. Его личность остается неизвестной. От Торна ни слова…

– Достаточно. Спасибо, Эскер. – Джозайя с уколом смущения вернулся к реальности. Он так увлекся своим делом, что пожертвовал осторожностью и впутал Элинор в самое опасное дело «Отшельников». – Я просмотрю письмо позже.

Эскер с ворчанием ушел и закрыл за собой дверь.

– Шакал? «Отшельники»? – Элинор распахнула глаза. – Вы гонитесь за шпионом или выслеживаете отъявленного преступника, мистер Хастингс?

Ему пришлось прикусить щеку, чтобы сдержать улыбку.

– Не совсем. Это… просто небольшое дельце. Мы с друзьями работаем… над одним приватным вопросом.

– И мистер Радерфорд участвует?

– Почему вас это интересует? – спросил Джозайя, несколько раздосадованный вопросом. – Вас заботит безопасность Майкла?

– Едва ли. Но поскольку он озабочен вашей безопасностью, то я бы очень хотела убедиться, что ваш защитник и нянька в курсе того, во что вы впутались… включая «наживку» и «шакала». Но я вовсе не собираюсь вмешиваться в ваше личное дело.

Джозайя невольно улыбнулся: Элинор была такая грозная… и такая соблазнительная! Он поймал себя на том, что задавался вопросом: как мужчины выдерживали брак с красивыми женщинами, обладающими еще и острым умом?

– Я член небольшого кружка джентльменов, известного под именем «Отшельники». И должен заметить, что в некоторых других кружках… вязания больше, чем опасного озорства.

– В кружках вязания обычно не бросают «приманку» «шакалам» и не дают тайные объявления в газетах, мистер Хастингс. – Зеленые глаза Элинор неодобрительно сверкнули. – Но еще раз повторяю: меня это не волнует.

Джозайя снова прикусил щеку.

– Насчет вязания – могу только предполагать… Поскольку вязать не умею.

– Вы хитрец, мистер Хастингс! – Элинор рассмеялась. – Думаю, десятки кружков вязания прекрасно обходятся без вас.

Джозайя подождал несколько секунд, потом спросил:

– О чем вы думаете, мисс Бекетт?

– Я думаю о том, что мне следовало получить рекомендации, когда вы предлагали их мне.

– А вас не мучит жажда, мисс Бекетт? Почему бы не позвонить Эскеру, чтобы принес нам какого-нибудь питья?

Элинор пожала плечами.

– Но он уже принес нам поднос с чаем…

Джозайя тут же кивнул.

– Ах да!.. Я забыл! Налить вам?..

Она покачала головой:

– Нет, спасибо.

«Вот и хорошо», – подумал Джозайя, прекрасно сознавая, что его удача может оказаться не слишком надежной. Ему не хотелось обнаружить на одежде очередное «необъяснимое» пятно. Взяв палитру и другую кисть, он снова сосредоточился на холсте.

– Тогда вернемся к работе.