Страсть Волка

Срываю с пояса клинок и бросаюсь на врага, застывшего над беспомощной Мерай. В голове набатом колотится только одна мысль: выиграть время! Если я смогу отвлечь их, то Халлтор и Виго обязательно…

Клинок гудит, рассекая загустевший воздух.

И врезается в ладонь незнакомца, подставленную под удар.

Запястья моментально немеют, а лезвие, зажатое в кулаке чудовища, трескается, как стекло, и разлетается колючими осколками.

Один хлесткий тяжелый удар по лицу — и я отлетаю в сторону, как кукла и, проехавшись несколько ярдов по песку, замираю у ног Альгира, не в силах пошевелиться. Только упираюсь подбородком в землю и сцепляю зубы. Тело будто лишилось костей, и остались внутри только тянущая боль и горечь бессилия.

Подхватив девчонку на руки, незнакомец склоняется к ее безмятежному лицу и, ухмыльнувшись, проводит языком по влажной от пота и слез щеке. Мерай даже не открывает глаза, не сопротивляется и никак не реагирует. По бледному виску вниз стекает тонкая струйка крови.

В свободной руке мужчины вспыхивает багряным короткий широкий меч, похожий на язык какого-то древнего существа из полузабытых сказок. Незнакомец поднимает его и водит в воздухе, указывая на бок корабля. Древесина трещит и лопается под действием странной магии. На корпусе отчетливо проступает всего одно слово: “Ан-Салах”.

— Удачной охоты, Альгир, — довольно урчит он. Достает из-за пояса крохотную сферку, стискивает ее в кулаке и бросает назад, открывая разрыв в неизвестность.

Капитан не отвечает — только провожает мужчину взглядом.

— О да, — шепчет тихо, когда разрыв закрывается. — Эта охота точно будет удачной.

— Что-то не так, совсем не так, — я прижимаю руку к груди и захожусь тяжелым, надрывным кашлем, сплевываю под ноги густой темный комок. В голове мутится, мир плывет и вращается, как юла, а колени подгибаются от любого неосторожного движения; но я остервенело хватаюсь за любую опору, оставляю на стенах борозды от когтей. Волчья сущность беснуется под кожей, рвется вперед, к выходу, а я могу только снова и снова повторять, как заклинание:

— Нанна…

Виго рычит и перехватывает мою руку, когда я почти съезжаю по стене вниз и едва не встречаюсь лицом с каменным полом оружейной. Закинув руку себе на плечо, тигр почти тащит меня на себе и тихо ругается, а его ногти превращаются в когти, безжалостно впиваясь в мой бок.

Его зверь беснуется не хуже волка, но причина совсем не та же, что у меня. Это кипит нечеловечески сильная привязанность к дочери. Девочка — вся его жизнь, и тигр совсем не дурак: если что-то происходит с Нанной, то что-то непременно может произойти и с Мерай.

Когда мы выходим из оружейной, я уже знаю, что впереди нас ждут только отголоски трагедии.

Все уже случилось…

Я мчусь вперед, едва разбирая дорогу, а сердце колотится в груди, как сумасшедшее, подскакивает к горлу и замирает под самым подбородком, готовое рухнуть вниз, разбиться на тысячу раскаленных осколков. Дыхание вырывается изо рта сдавленными всхлипами и хрипами, пощипывает язык, и от частых-частых вдохов-выдохов пересыхает в глотке.

— Нанна! — ору во все горло, но ответом мне служит только потрескивание остатков магического барьера и шелест песка под ногами. — Нанна!!

Тихо. И никто больше не откликается.

Будто и нет тут никого.

Виго ни словом, ни жестом не выдает охватившей его ярости и горя. Он замирает, как хищник в засаде, ровно до того момента, как мы подходим ближе и видим лежащий на боку корабль. Обходим его по дуге, и Виго бросается вперед, падает на колени у тела Фолки и наклоняется, чтобы приложить ухо к груди мага.

— Живой, — бормочет брат, будто в трансе, и осматривает Илву.

Ее рана выглядит паршиво. Совсем паршиво.

Осколок купола прошел навылет через грудь и зарылся в песок.

Она закрыла его. Закрыла собственным телом, чтобы спасти от смерти. На боку Фолки куртка прорезана насквозь, но его самого только задело, пусть и глубоко, а она… столько крови…

— Я осмотрю корабль — может, его еще можно поднять! — жестко чеканит Виго.

Я очень в этом сомневаюсь, но вставить хоть слово даже не пытаюсь — вижу, что брат может взорваться в любой момент и начать крушить все, что под руку подвернется. Он еще надеется, что Мерай успела спрятаться, что она, может быть, где-то в каютах, без сознания или не слышит наших голосов.

Я не чувствую ее запаха. Точнее, чувствую, но так, будто девочки давно здесь нет. Тонкий аромат шалфея и сушеных абрикосов тянется от корабля в сторону и медленно растворяется в песке.

Виго замирает на мгновение, скользя взглядом по надписи на паруснике.

“Ан-Салах”.

Дворец местного капитана-регента, управляющего Нерехом. Он в столице, далеко отсюда, но почему-то это простое слово вызывает во мне бурю отвращения.

Он был здесь? Почему и зачем?

На земле тут и там хорошо видны темные пятна и подпалины, следы от огня.