Страсть взаймы

– А вы чего не собираетесь? Все ваши гудят о предстоящих веселых выходных. Девчата так и вертятся перед большим зеркалом в холле, перемеряя наряды, – сказала Людмила Ивановна. Чтобы прибить пыль, она подметала крыльцо влажным веником, периодически опуская его в ведро с водой.

– А мы как раз обсуждаем детали, – честно признался Илья, а Нелли так и прыснула, зардевшись. Они еще постояли, тихо обмениваясь многозначительными фразами. Нелли теребила пуговицу на его джинсовке, поднимая смущенный взгляд из-под загнутых ресниц. Илья нежно гладил ее по плечам и спине, никак не желая расстаться с девушкой.

– Ну, все. Давай прощаться, – и Нелли первая прильнула к губам любимого в пылком поцелуе. Конечно, для подлинной страсти ей не хватало опыта, и ее поцелуй можно было назвать скорее суетливым, спешащим. Илья ответил спокойнее, сдержаннее. Одной рукой притянул к себе за талию, другой утонул в пушистом облаке волос на затылке, и углубил поцелуй. Нелли сразу подстроилась под его неторопливый ритм. Начала таять под нежным напором изысканной ласки. Расслабилась и отдалась неземным, всепоглощающим ощущениям. Прижалась к нему, впустила его язык к себе и дала насладиться своим. Тело Ильи чуть заметно напряглось, реагируя на близость и податливость подруги.

Пронзительный визг игравшей в футбол ребятни вернул их в реальность. Илья отстранился и немного сверху взглянул в затуманенные глаза возлюбленной, все еще крепко прижимая ее к себе. Улыбнулся одними губами, а взгляд напряженный.

– Скоро, милая. Обещаю.

Наклонил голову, быстро поцеловал ее в губы и отправился к себе. Нелли коснулась кончиками пальцев улыбающихся губ, мечтательно глядя ему в след. Затем развернулась и тоже пошла к себе. Поднялась по ступеням и в коридоре снова остановил ее голос комендантши:

– Хороший он парень. Сразу видно. Таких почти не осталось. Ты держись за него, деточка, тогда точно не пропадешь.

Нелли с улыбкой приняла наставление и пошла дальше. Соседок в их каморке не оказалось. Наверняка, тоже подбирают наряды. Нелли переодела строгий костюм на домашнюю свободную пижаму, и решила позвонить маме, пока в комнате тихо.

– Алё-алё! – раздался радостный и такой родной голос на том конце провода.

– Мам, привет. Удобно со мной поговорить? Ни от чего не отвлекаю?

– Привет, солнышко! Конечно, удобно! Ты же знаешь, я всегда жду твоего звонка! Ну, рассказывай, что нового произошло? Как год заканчиваешь?

Нелли подошла к окну и поставила одно колено на низкий подоконник, где соседки выращивали бархатцы и кактусы. Привалилась плечом на угол оконной рамы и рассказала обо всех последних новостях.

Мама, мама…

Ее мать была хорошей женщиной. Доброй, отзывчивой, ласковой и заботливой. Ей были присущи все те качества, которые так разительно отличают женщину-мать от молодой, еще не имеющей своих детей, девушки. Она была для Нелли и мудрой родительницей, к которой можно обратиться за советом в сложной ситуации. Старалась быть ей и другом, которому можно доверить душевные переживания, с которым можно поделиться чем-то личным, сокровенным. Могла составить Нелли достойную компанию для похода в магазин за обновкой в гардероб. Имея тонкое чувство вкуса, она могла безошибочно помочь дочери скомбинировать головной убор с шарфиком и перчатками. Или подобрать к обуви сумочку. А потом «обмыть» обновку в кафе вкусным десертом, как закадычные подружки. Мягко, но настойчиво подталкивала дочь к достижениям в учебе. Поддерживала ее начинания в музыкальной школе. Подбадривала, когда Нелли пробовала себя в чем-то новом.

Она всегда была внимательна и предупредительна. С ней можно было обсудить произведение классического писателя, коих она перечитала уйму. Нелли, подражая ей, тоже расширяла свой кругозор на литературном поприще. И они могли часами обсуждать поведение и действия героев, прогуливаясь или сидя в небольшой уютной кухне за чашечкой чая. Сверх того, она любила и изнеживала свою дочь, как только могла. Пожалуй, в своем потакании желаниям дочери она могла конкурировать разве что с ее отцом.

Но она выпивала…

Сначала только по праздникам. Но так делали все взрослые, это была норма. Потом она стала выдумывать поводы, пускай даже самые незначительные. А потом и в поводах нужда отпала. Она просто стала выпивать каждый день. Сначала только по вечерам. А дальше могла выпить бокал-другой и днем, а то и вовсе с утра, если день выдавался свободным. Затем, где бокал, там и вся бутылка, и так далее. Нет, она не становилась буйной, не устраивала истерик, не закатывала скандалов. Она вела себя мирно и дружелюбно. Могла прикорнуть, если вино возымело слишком сильное действие. Или, наоборот, заводила активную переписку или беседу по телефону. Отец частенько поддерживал ее. В будни по вечерам после работы «под ужин», а в выходные – «под обед». Мама вела себя вполне адекватно, но… она просто спивалась. Медленно и почти незаметно она скатывалась в бездонную пропасть тихого алкоголизма.