Вам, вероятно, приходилось слышать вопрос, как святые слышат молитвы наши, или, может быть, и сами вы задавали его себе. В ответ на него толкуют-толкуют, а вопрос все остается вопросом. По-моему же, при предположении той [лучезарной] стихии, выходит, как святые могут не слышать наших молитв? Вы знаете, как действует электрический телеграф? В Петербурге, например, заводят известный аппарат, в то же мгновение то действие петербургское отражается в Москве в подобном же аппарате и в том же значении, в каком там происходит движение. Почему так бывает? Потому что и аппараты те однородны, и соединяющая их проволока к ним же подлажена. Так, что действие такого телеграфа – то наша молитва. Мы и святые – как бы два аппарата – однородные, а среда, в коей святые и коею окружены души наши, – это проволока. Когда истинная молитва – сердечная – подвигнется в душе, тогда она, по той стихии, воздействуя на нее, как лучом света, пролетает до святых и сказывает им, чего мы хотим и о чем молимся. Между нашею молитвою и услышанием нет промежутка, только надобно, чтоб молитва шла из сердца. Оно у нас и есть телеграфный для неба снаряд. Те же молитвы, кои не из сердца, а из головы только и с языка идут, не дают луча, восходящего на небо, и не бывают слышны там. Да это и не молитва, а только приемы молитвенные…
Не буду скрывать от вас, что хоть помолились вы так, но чтобы всегда так молиться, едва ли сможете. Такую молитву Бог дает или Ангел-Хранитель возбуждает. И она приходит и отходит. Из этого не следует, однако ж, что нам позволительно оставлять труд молитвенный. Приходит она, когда кто трудится в молитве, а кто не трудится, к тому не придет. И видим, что св. Отцы много трудились в молитве и трудами сими возгревали в себе дух молитвенный. Как доходили они до этого, изображение того оставили они нам в своих писаниях. Все ими на сей предмет сказанное составляет науку о молитве, которая есть наука из наук… И еще приложу: важнее молитвы ничего нет. Следовательно, и трудиться над нею должно – и усерднее, и больше всего. (3, с. 55, 56–57)
Когда собираются облака на небе и покрывают все видимое нами небо, – они бывают полны световым веществом, которое называют электричеством. Вещество сие любообщительно, и, как только есть где готовность принять его, оно тотчас исходит и явно бывает – и там – на небе, и здесь – на земле. Привлекают его предметы – высокие, острые, чистые; проводит влажность, течение воздуха. Когда есть что из сего в земных вещах и в такой силе, что способно привлечь его, оно нисходит на землю, а когда нет, не нисходит, – и облака проходят так. – Точь-в-точь то же бывает и в духовной жизни. – Покров небесный простерт, как облако, над нами и исполнен небесных благодатей – любообщительных, готовых тотчас низойти, если есть между нами лица, привлекающие и способные принять, – такие, т. е. лица, кои по свойствам своим духовным подобны предметам вещественным, привлекающим из облаков свет. – Вот сии свойства! Что в вещественном – высота, то в духовном – смирение: ибо оно у Господа высоко; что там острота, то здесь устремление ума на небо; что там чистота, то здесь искренность желания небесных вещей; что там течение воздуха, то здесь движение святых чувств и помышлений; что там влажность, то здесь сокрушенное и слезящее сердце; что там теплота, то здесь горение духа, уповательною молитвою согретого. (33, с. 4–5)
Слыхали вы о веществе, которое называют электричеством? Когда его возбудят в какой-либо вещи или наполнят им вещь, тогда сия вещь делается сосудом электричества, и кто коснется ее, из нее исходит искра и делает чувствительный удар в палец или в ту часть, которой коснешься ее… Так Бог устроил Церковь – всю ее и все то, что есть в ней, исполнил благодати; так что ищущие через все церковное могут восприять ее. Того слово обращает, другого – пение, того икона поражает, другого – священнодействие… тот великим чем поражается, а другой – малым; но во всех случаях действие одно, как удар какой исходит, поражает сердце, и оно становится с той минуты иным…
Как во внешней природе, – употребим то же сравнение, – помянутое электричество не на всякое тело действует… но на те только, кои к тому предрасположены… так и в духовном мире: пока не вообразятся в духе нашем потребные расположения к приятию благодати, благодать не изливается в него, чтобы не быть излиянною всуе. (34, с. 14–15)