Страсти и скорби Жозефины Богарне

— Поедем со мной, Роза! Вернемся на Мартинику. — Здоровье отца существенно улучшилось, и ему даже дали небольшую прибавку к пенсии. — Разве ты не видишь, как ведет себя твой муж!

Я удивилась: а как он сам вел себя по отношению к матери?

— Эжен слишком мал, такое путешествие ему не по силам.

— Ну так оставь его с кормилицей. Пришлешь за ним, когда он подрастет.

Оставить Эжена? Знаю, многие так делают. Но я даже помыслить не могу о том, чтобы с ним расстаться.

— Прости, папа, это невозможно. Я только им и живу.

Отец взглянул на меня и тяжело вздохнул:

— Ах, эти матери-креолки!

19 января 1782 года

Папа уехал. Когда карета двинулась с места, он даже не оглянулся.

Я осталась совсем одна. Чувствую себя старухой.

25 июля, Нуази-ле-Гран

Сегодня утром прибыл курьер с сообщением, что мсье де Богарне прибыл в Париж. Я тотчас приказала закладывать карету. Попросила Мими одеть малыша. Она нарядила Эжена в матросский костюмчик, предназначенный для ребенка на год старше. Я поцеловала его в носик. Он активно задергал ножками и наградил меня улыбкой. Я попробовала покормить его перед дорогой, но от волнения молока не было. Эжен забеспокоился и захныкал.

— Попробую попозже, в дороге, — сказала я Мими, отдавая ей малыша.

Я лихорадочно оделась, выбрав кремовое шелковое платье для визитов и большую соломенную шляпу с широкими, кремовыми же лентами, которые завязываются под подбородком. Жакет оказался для меня немного тесен.

Всю дорогу я думала, что скажу мужу. Когда проезжали мимо опушки леса, я велела кучеру заехать на тенистую поляну. На этот раз Эжен был так голоден, что ел, несмотря на мое взвинченное состояние. Я приложила носовой платок к другому соску, чтобы не запачкать молоком жакет.

В отеле «Де Ларошфуко» я подала свою карточку. Мими, тихонько напевая, стояла позади меня с Эженом на руках. Я поправила его матросскую шапочку, съехавшую на глаза.

— Роза?

Я повернулась. В дверях стоял мсье де Богарне в расшитом золотом двубортном камзоле. Я подала ему руку.

— Рада вас видеть, Александр.

Малыш заплакал. Мими передала его мсье де Богарне. Я опасалась, что Эжен может испугаться незнакомого человека, но напрасно: он уставился на золотые пуговицы отцовского камзола и потянулся к ним.

— Я правильно его держу? — спросил мсье де Богарне.

— Он крепкий, здоровый мальчик, ничего ему не будет, — сказала я, следуя за Александром в гостиную.

Мсье де Богарне тронул пальцем подбородок малыша. Эжен вознаградил его улыбкой.

— Он мне улыбнулся! Как думаете, он понимает, кто я такой? — с беспокойством спросил Александр.

— Где здесь можно погулять? — тактично спросила Мими.

— Сад за теми дверьми, — сказал Александр.

Я сняла шляпу и пригладила волосы. Мсье де Богарне набил табаком трубку. Чувствуя слабость в ногах, я села.

Несмотря на молитвы, которые я повторяла про себя, во мне закипал гнев. Я постаралась подавить его. Гнев от дьявола, а не от Бога. Ибо во мне тоже была тоска, ставшая частью меня. Ради сына, ради себя самой я хотела, чтобы муж был со мной.

Мсье де Богарне разжег трубку и втянул через чубук дым.

Я встала, подошла к окну и посмотрела в сад. Боялась сделать неверный шаг.

Мсье де Богарне положил трубку на каминную полку.

— Я… Понимаю, вам пришлось непросто, Роза, но во время путешествий у меня было время размышлять, проанализировать прошлое… и подумать о будущем. — Он прочистил горло. — Я решил… то есть я принял решение покинуть определенную женщину.

«Определенную женщину»! Я повернулась к нему:

— Это будет сложно для вас, Александр?

Он подошел ко мне и поцеловал.

— Нет, — сказал он.

Я обхватила его за шею: как будто камень с сердца свалился!

В это время я услышала плач Эжена и высвободилась из объятий мсье де Богарне. В дверях улыбалась Мими.

— Зайду попозже, — сказала она.

Мсье де Богарне провел рукой по волосам.

— Нет, входи… — и поцеловал мне руку.

Все вместе мы — мсье де Богарне и я, Мими и наш сын — вернулись в деревню. То и дело я слышу остерегающий внутренний голос, но не обращаю на него внимания. Я не намерена больше оставаться в одиночестве.

1 сентября

Проснулась в приятном тепле рядом с мужем. В душе покой. Я снова беременна…

3 сентября, вечер

Первый день рождения Эжена. Вместо подарка получила ужасную весть: мсье де Богарне подал прошение о назначении на должность адъютанта губернатора Мартиники.

— Но, Александр, наш сын еще слишком мал. Я не могу оставить его. А если я…

— Я полагаю, вам обоим было бы небезопасно…

— Вы оставите нас здесь?

— Воспользовавшись этой возможностью, я многое выиграю…

— И все потеряете! — закричала я, отчего сын заплакал.

7 сентября

Когда я проснулась, мсье де Богарне уже уехал. Отправился в путь еще ночью.

10 декабря

Узнала, что Лаура Лонгпре, ныне вдова, направляется на Мартинику на том же корабле, что и мсье де Богарне.

Меня переполняет горечь. Он снова предал меня!

Молюсь, чтобы Господь дал мне сил. Я должна выдержать — ради моего мальчика, ради ребенка, которого ношу под сердцем.

10 апреля 1783 года