Страсти по Адели

Что ждет ее впереди, что там, за последней дверью, распахнется ли перед ней весь мир? Алиса не понимала, где она. Словно находилась в ином измерении… Остановиться было уже невозможно. Алиса толкнула рукой последнюю дверь и, затрепетав, увидела яркий свет. Огромное солнце. Его лучи пронзили Алису насквозь, для них не существовало преград. Она закричала, распадаясь на миллион золотых атомов, и умерла, она превратилась в горстку пепла, который тут же смело ветром и разнесло над всей землей.

…стоп, она и вправду сейчас кричала? И что это было?

Некоторое время Алиса лежала, еще содрогаясь, но потом успокоилась, затихла. Открыв глаза, встретилась взглядом с Романом. Он улыбнулся уголками губ, удивленно покачал головой – ну надо же…

– Что это было? – шепотом спросила Алиса. – Мне показалось, что я умерла…

Роман протянул руку, провел ладонью по Алисиным волосам.

– Ты знаешь, Лисичка… французы, кстати, так и называют это состояние – маленькая смерть. La petite mort.

Алиса откинулась назад, все еще потрясенная, удивленная произошедшим.

Тем временем Роман встал, оделся.

– Хочешь кофе? Я хочу… Вообще я дурак. Зачем спрашивать любимую женщину, счастлива она? Каких слов от нее ждать в ответ? Не надо никаких слов, слова бессмысленны… Я услышал твой ответ, Лисичка, я тебя услышал, и я больше не буду задавать тебе дурацких вопросов.

Он еще что-то говорил и говорил – возбужденный, радостный, энергичный, страшно довольный…

Но Алиса уже не слушала его, вернее, слушала его голос как музыку, ловя общее настроение, бравурную, торжествующую интонацию. Чувствовала она себя при этом прекрасно. А как еще может чувствовать себя человек, только что воскресший из мертвых? Да лучше всех!

* * *

Ида нашла себе работу в одной конторе, неподалеку от дома. Денег платили мало, сами обязанности скучные – бумажки с места на место перекладывать, зато хоть какое-то ощущение довольства возникло… Вроде как Ида теперь не такая уж неприкаянная, да и на хлеб с маслом денежка появилась. Да и новые люди вокруг. Ида любила людей, всегда легко с ними сходилась. Помнится, давно, лет десять назад, вокруг нее всегда ходили толпы – подружки, поклонники, приятели, да и завистники с недоброжелателями тоже, что уж… Как без них?

Это движение масс, постоянные события, открытия, откровения, радости и печали и были Идиной жизнью. Пока Ида любила и ненавидела, спорила о важном и щебетала о пустяках, интриговала и обижалась, она ощущала полноту жизни.

Вот и сейчас, оказавшись на новом месте среди людей, Ида в первые рабочие дни испытывала небывалый подъем и кайф. Кажется, она снова очутилась в своей привычной среде, вернулась к прежнему, удобному и милому ее сердцу способу существования.

Коллектив состоял из нескольких теток предпенсионного возраста, бухгалтерш. С одними Ида сразу же вступила в контры, другие взяли ее под свое крыло, принялись опекать. Девчонки на ресепшен, совсем юные, отнеслись к Иде вполне дружелюбно, стали брать новую сотрудницу с собой на обеды и перекуры. Мужчин в конторе имелось всего трое: начальник, коллега и охранник. Хотя имелся еще и главный босс – солидный господин на иномарке представительского класса, но он появлялся в конторе весьма редко, так что его можно было и не брать в расчет.

Охранника Колю Ида за мужчину не считала – старый, противный, вредный, приставучий, злопамятный. Коллега Митя – обычный товарищ средних лет, женатый, с малолетним ребенком и ипотекой. Весь на нервах и вечно не выспавшийся. Лишь на вечеринках по случаю чьего-то дня рождения, приняв на грудь, он словно расправлял крылья и начинал зажигать по старой памяти. Сыпал тогда остротами, блестел глазами, приставал к девушкам в «кулуарах». Начальник – строгий дядечка под пятьдесят, абсолютно без чувства юмора, требовал от своих подчиненных лишь одного – выполнения плана и соблюдения трудового распорядка. Впрочем, изредка в нем просыпалось что-то человеческое, тогда он выходил из образа человека в футляре и, пожалуй, даже вызывал у Иды какие-то эмоции… В эти моменты ей хотелось с ним поиграть, пококетничать.

Словом, первые недели и даже месяцы на новом месте показались Иде интересным временем. Она интриговала против теток из бухгалтерии, секретничала с девчонками на ресепшен, кокетничала с Митей и разрабатывала далеко идущие романтические планы насчет начальства… Она почти не вспоминала о Романе и Маше, своей бывшей лучшей подруге. Но прошел месяц, другой, зима сменилась весной, а весна плавно перетекла в лето.

К лету Ида уже поняла все и про всех в своей конторе. Она умудрилась переспать с Митей, перессорилась с оставшейся половиной бухгалтерии и, кажется, добилась того, что начальник в нее влюбился. Поскольку тот стал присылать ей ночами стихи собственного сочинения, сколь нелепые, столь и печальные. И подписывал их: «Ослик Иа».

С одной стороны, Ида гордилась своими успехами (ну удалось же ей расшевелить этого Иа!), но, с другой – эти победы настоящего удовольствия ей не приносили.