Страсти по Адели

Ну, на кой сдался ей, например, ипотечник Митя? Семью он свою не бросит, да даже если и бросит, зачем Иде человек с таким ярмом на шее. Потом, начальник. Нет, конечно, какие-то мелкие бонусы есть в его любви… Но он зануда. А зануды – хуже алкоголиков и садистов. Ида, сама фейерверк и праздник, чахла рядом с подобными типами… Так что начальник в качестве любовника тоже был не подарок.

А касаемо подружек. Ну какие они подружки… Это была не дружба, а так, поверхностное общение. Кому-то из этих девиц и теток хотелось просто посплетничать, им было все равно, с кем это делать; другие видели в Иде жилетку, третьи – корыстно ее использовали.

Ни один из новых Идиных мужчин не дотягивал до уровня Романа Катаева, ни одна из ее новых подружек и в подметки не годилась Маше.

Словом, довольно быстро Ида разочаровалась в своем новом окружении, и ощущение полноты жизни опять покинуло ее.

«Возможно, сказывается возраст, – размышляла Ида. – Раньше я ничего этого не замечала, и все мне было в удовольствие, в диковинку… А теперь я людей насквозь вижу и свое с ними будущее могу просчитать. Многие знания – многие печали. Пустое, все пустое!»

Ида все чаще возвращалась воспоминаниями к Роману и Маше. Вот эти люди настоящие. Настоящий любовник и настоящая подруга. И как, как можно было расстаться с Романом, как она, Ида, умудрилась рассориться с Машей… И вообще, что такое эта жизнь, как стать счастливее? Например, одни люди видели свое счастье в семье. Ну вот как Маша – хозяюшка, любящая мама… Маша знала, чего хотела, и она своего добилась, и жила именно в том мире, к которому стремилась.

Другие видели смысл в работе, это и мужчин, и женщин касается… Такие люди строят свою карьеру, нарабатывают опыт, какие-то курсы повышения квалификации проходят – и тем рады. Тот же начальник… Поди, с ужасом о пенсии думает, как он тогда будет жить, без этого вечного офисного движения!

А Ида, она сама, чего хочет? Мужа, детей? Или карьерных успехов? Денег? К чему стремиться, как ей нужно строить свою жизнь, чтобы получать хоть какую-то радость от собственного существования? Ида не знала. Не могла понять, хотя ей на днях уже стукнуло тридцать четыре года.

Ей нравилось, чтобы о ней заботились, чтобы ее веселили. Не напрягали ничем. Чтобы жизнь была как вечный праздник – вечеринки, прогулки, кафе, танцы, много любви, много бурного секса, задушевных разговоров…

Вот как всего этого достичь, что для этого надо сделать? Ида не знала.

Но раньше у нее все это точно имелось – когда рядом были Роман и Маша… А как теперь найти таких же хороших? Где они, новые Роман и Маша? А вдруг подобных вовсе не существует? Дали один раз Иде шанс, нужный комплект, а она его потеряла… И других уже не выдадут. Лимит исчерпан.

От этих мыслей Иде становилось страшно. Просто жутко. Она иногда пыталась представить свое будущее, и по спине у нее пробегал холодок.

Как-то после муторной, тяжелой рабочей недели, наполненной дрязгами, сплетнями и чужим нытьем, Ида готова была разрыдаться… Ей хотелось выпить. Она никогда не делала это одна, только в компании, пусть даже с теми людьми, которые ей не особо нравились, зато не в одиночестве. В этот же раз Ида никого не хотела видеть рядом, никого из своего нового окружения. Она отправилась в ближайший супермаркет. Взяла с полки бутылку вина, затем маленькую упаковку какой-то ветчины в вакууме, уже нарезанной, чтобы было чем закусить, и ахнула – довольно-таки большая очередь вытянулась к единственной работающей кассе. Ах, ну да, конец недели, пятница, вечер…

Было душно и жарко: похоже, что кондиционеры не работали. В очереди стояли какие-то работяги с тележками, набитыми консервами, мрачные тетки с охапками туалетной бумаги (на этот предмет сделали большую скидку), синюшного вида мужики (догоняться, поди, прибежали) со звякающими в корзинках бутылками…

Ида поняла, что не сможет долго находиться в этом тесном, тоскливом пространстве рядом с этими чужими, угрюмыми людьми. Но, с другой стороны, что же теперь, вина не брать? Ида своих планов никогда не меняла, всегда шла до конца.

И тогда она решила применить свою любимую тактику. Не глядя по сторонам, помчалась в начало очереди, к кассе (чем быстрее, тем лучше – люди соображают и реагируют медленно).

– Извините… У меня только одна покупка… Простите… Пустите… Я мигом! – оттерла она кого-то, выкладывающего свой товар на транспортер.

– Куда? – вдруг человек, которого Ида пыталась обойти, схватил ее за плечо. – Совсем обнаглела. Ладно бы ребенку за молоком… Бутылку она несет! Трубы у нее горят, видите ли! И закусь вон…

Теперь этот мужик из очереди тянул ее назад.

– Простите, – пролепетала Ида. – Ну вы же мужчина, пропустите девушку.

– Ну и хамка… Знаю я таких: живут в свое удовольствие, на людей им плевать. По дорогам гоняют, в очереди стоять не хотят, всех локтями расталкивают.

– Ну что вам, жалко… – пробормотала Ида дрожащими губами, на глаза ее набежали слезы.

– Действительно, хамка, – сказал еще кто-то в очереди.

– Эгоистка.

– Ничего святого у людей.

– А такая сейчас молодежь, чего вы хотите.