Страсти по Фоме - книга 2

Потом Высокие Мосты вызвали Душистые Болота. Прозвища рыцарей умиляли Фому, можно было подумать, что томбрианцы начитались Толкиена. На этот раз уже оба противника были явно слабы и им сильно повезло, что они дошли до второго тура да еще и встретили друг друга, а не кого-либо посильнее. Соискатели с энтузиазмом и отвагой лупили, не жалея себя, копьями, а потом мечами, но это была комедия ошибок, а не драма — цирк с клоунами. Они больше проигрывали, чем выигрывали, то есть схватка продолжалась благодаря обоюдным ляпам.

В конце концов, оба упали с коней от неловкого столкновения и яростно, но суматошно продолжали рубиться мечами. Наконец, Высокие Мосты, поняв бессмысленность происходящего (бывают такие прозрения в бою), отбросил свой клинок, как бы признавая себя побежденным, но тот, следуя абсурдной логике поединка, угодил в лоб, рыцарю Болот, который в это время задумывал красивый обманный выпад в сторону. Меч чуть не снес ему голову, шлем покатился, рыцарь упал, а над ристалищем раздался гомерический смех и продолжался до тех пор, пока Душистые Болота не встал и не показал кровь то ли на пальце, то ли из уха, было непонятно, поскольку, поковырявшись в ухе, он показал палец. Трибуны насмешливо улюлюкали:

— Эй, Лужа, если б ты не был таким мудаком, сражался бы завтра с Милордом!

— Он сам себе ухо расковырял! Вали Душистый, воздух чище!

Но и Мосту аплодисментов не было. Все понимали, дальше следующей схватки он не пройдет.

— Держись, Мостик! — кричали ему. — Ты понял свою тактику? Как можно раньше сдавайся! Впереди Башня!

В нарастающем, неимоверном шуме сэр Раш поднял копье, потрясая вместе с ним, казалось, саму землю, и был действительно похож на ужас, такое сияние исходило от его начищенного панциря и багровой физиономии. Пустив своего жеребца вскачь, он мчался на Фому, словно желая уже сейчас смести наглеца с арены, а затем эффектно затормозил, встав, как вкопанный перед пятеркой рыцарей.

Трибуны восхищенно ахнули и затихли, как бы засомневались в выборе. Милое дело сомневаться в неизбежном да еще и безопасном для тебя. Высокое развлечение! В этом себе никто не отказывает. Когда ожидание достигло предела, Раш поднял копье и не дотронулся, а ударил по копью Фомы. Это было оскорбление. Трибуны взревели, то, что было до этого, казалось шумом детской площадки перед футбольным стадионом. Это был уже не турнирный поединок, а схватка врагов.

— Держись, щенок! — прорычал Раш. — Я из тебя консерву сделаю!

— В смысле, если я тебя догоню, папаша?.. — Фома едва удержал копье и был зол. — Уж больно ты быстро улепетывал вчера!

— Кро-овь!! — взвыл Раш, и бросился к барьеру.

Фома опустил забрало, привстав, проверил подпругу, похлопал коня по загривку, тот был возбужден от шума, но в меру, потом поднял копье и щит, показывая, что готов. Щит его, своими вырезами с обеих сторон, снова вызвал насмешки трибун, Фома с ним проходил за лопуха. Еще один шут, новый, которого даже жалеть не надо!

Сигнал прозвучал в полной тишине. Всадники начали сближаться — быстрее, быстрее! — и первое столкновение, грозило стать для кого-то последним. Противники неслись уже во весь опор, когда произошло нечто совершенно неожиданное для трибун. Нет, это бред какой-то!..

За несколько мгновений до столкновения, этот елосранский граф, этот шут гороховый, вдруг переложил копье в другую руку! В левую!.. Да так ловко, что почти незаметно! А щит — уже в правой! Как?! Он что, дьявол, двурукий?! Было только непонятно, зачем он это делает?.. Но еще одно неуловимое движение графа и сам конь оказался с левой стороны от сэра Раша. Вот это уже катастрофа!..

— А-а!! — взвыл стадион, сообразив замысел негодяя.

Рыцарь Ужаса, вместо того, чтобы спокойно, пусть и в менее выгодной позиции, встретить удар слева или попытаться в оставшиеся мгновения выйти на удар справа, поддался истерике трибун и начал судорожно перекладывать копьё и щит, но было уже поздно — граф был совсем рядом! — да Раш этого и не умел, его не натаскивали годами выполнять этот прием с закрытыми глазами. Движения его напоминали суету торговки, у которой с падающего стенда витрины начинают валиться горшки и она не знает за какой хвататься. В общем, Ужас сам был в ужасе и растерянности: копье не наставлено, щит потерялся между рук и чуть совсем не выпал, — Раш был открыт, беззащитен, жалок…

«Во-от зачем второй вырез у щита! — еще раз и опять запоздало ахнул переполненный стадион. — Ах ты, га-ад!..»

Фома трезво и холодно, как на плацу, нанес страшный удар в голову. Раш вылетел из седла и полетел так стремительно, словно торопился сдать свои доспехи в металлолом и купить капли от шума в голове. Вздох удивления и разочарования пронесся по трибунам. Никто не ожидал, что все закончится одним ударом. Их надежда, их гордость и слава, пролетев чуть ли не десяток метров, глубоко вспахал поле ристалища забралом, вероятно, для будущих ростков рыцарства.