Страсти по Иоанну Кронштадтскому

Так, Фома Аквинский учил о совершенной трансцендентности Бога по отношению к творению.

  Русское слово является практической транскрипцией лат. transcendens (возможно, через посредничество нем. transzendental). Это латинское прилагательное образовано в средневековой латыни от причастия transcendens (родительный падеж transcendens) — «перешагивающий», «выходящий за пределы», в философии «трансцендентный», образованный от глагола transcendo - «переступаю», «перешагиваю»

В строгом философском смысле «трансцендентность» означает пребывание за пределами возможного опыта (запредельность), тогда как «трансцендентальность» имеет отношение к познанию и к условиям нашего опыта. Бертран Рассел сравнивал трансцендентальное с призмой, посредством которой мы смотрим на мир. Отсюда все трансцендентальное, в отличие от трансцендентного, имманентно нашему сознанию и находится у нас «в голове», однако оно не подлежит наблюдению. Так, согласно Канту, к области трансцендентального относятся, например, такие понятия как пространство и время, которые характеризуют не столько мир, сколько нашу способность воспринимать мир (Кант, «Критика чистого разума», раздел «Трансцендентальная эстетика»).У архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) в работе «Дух, душа, тело» под трансцендентальным подразумеваются духовные способности человека, которые являются скрытыми и находятся у него на уровне подсознания.

  Без актёрского дара перевоплощения, достижение феномена «психопатии толпы» было бы не возможным. Отчасти, способствовало гипноподобное изменённое состояние сознание толпы, достигаемое с помощью пронзительного взгляда и истерического и эмоционального характера его проповедей и литургий, о чём есть подтверждение одного из его лечащих врачей.

   Лейб-хирург Николай Вельяминов, бывший рядом с о. Иоанном в Ливадии Крыму, был свидетелем последних дней жизни императора Александра III, так оценивал отца Иоанна и отношение к нему императора (в книге, изданной в эмиграции в 1920 году): «Ливадия дала мне тоже достаточно материала для наблюдений над этим бесспорно недюжинным священником. Думаю, что это был человек по-своему верующий, но прежде всего большой в жизни актёр, удивительно умевший приводить толпу и отдельных более слабых характером лиц в религиозный экстаз и пользоваться для этого обстановкой и сложившимися условиями. Интересно, что отец Иоанн больше всего влиял на женщин и на малокультурную толпу; через женщин он обычно и действовал; влиять на людей он стремился в первый момент встречи с ними, главным образом, своим пронизывающим всего человека взглядом — кого этот взгляд смущал, тот вполне подпадал под его влияние, тех, кто выдерживал этот взгляд спокойно и сухо, отец Иоанн не любил и ими больше не интересовался. На толпу и на больных он действовал истеричностью тона в своих молитвах. Я видел отца Иоанна в Ливадии среди придворных и у смертного одра государя — это был человек, не производивший лично на меня почти никакого впечатления, но бесспорно сильно влиявший на слабые натуры и на тяжело больных. Потом, через несколько лет, я видел его на консультации больным в Кронштадте, и это был самый обычный, дряхлый старик, сильно желавший ещё жить, избавиться от своей болезни и нисколько не стремившийся произвести какое-либо впечатление на окружавших. Вот почему я позволил себе сказать, что он прежде всего был большой актёр…».

 «Не ставлю под сомнение общепринятое мнение о целительских способностях о. Иоанна, но абсолютно очевиден факт, что сам себе со здоровьем, почему-то не мог ничем помочь. Этот документированный факт не вызывает сомнений, ввиду наличия у него ежедневных болей от хронических заболеваний, которые Иоанн Кронштадтский, так красочно описал в своём посмертном дневнике...»  (примеч. от автора).

Имея опыт целительской практики с помощью йоготерапии и цигун терапии, могу сделать заключение, что без знания физиологии и анатомии человека, владения способностью бесконтактной диагностики, о закреплении результатов целительской практики можно не мечтать. О методиках снятия болевого синдрома, уже упоминал в предыдущих публикациях.

  Мифологемы о пророческом даре о. Иоанна, также сильно преувеличены, на примере пророчеств царствующих персон: «...как Александру Третьему он предсказал выздоровление, так новорождённому Алексею напророчил долгую жизнь и счастливое царствование...». Поэтому давать оценку нет желания, ибо формат этого исторического очерка не предусматривает рассмотрение, по простой причине отсутствия документов, подтверждающих пророчества. Все остальные слухи, как шелуха: «Одна бабка сказала на калачном ряду!».