Страсти по Иоанну Кронштадтскому

 Читатель может задаться вопросом: «Почему на Иоанна Сергиева, а не Иоанна Кронштадтского»? На что скажу, так: «Иоанн Сергиев для меня прежде всего, просто человек и священнослужитель, и психологический типаж категории людей харизматического темперамента». Честно говоря, во мне его фигура вызывает некоторую долю разочарования при более внимательном рассмотрении. Наглядно и осознанно рассмотрел в нём церковного функционера и чинушу, всю свою жизнь посвятившему слепому служению бюрократически жестокому самодержавию, в своей основе бездушному к судьбам народа, судорожно цепляющемуся, с единственной целью удержания власти. Но при этом, абсолютно не восприимчивому к надвигающимся реалиям и угрозам.

Без сомнения, он служил, как он считал святому и правому делу слепо и самозабвенно, а также делал карьеру от деревенского дьячка звонаря до члена Синода, уровня второго или третьего лица после патриарха. К слову, патриарх Тихон был лишён сана, а также был лишён монашества - стал, каким был от роду мирянином Василием Беллавиным. По официальным данным Тихон умер от сердечной недостаточности, но существует более достоверная версия о его отравлении чекистами большевиками в 1925-м году.

Хотя, более позднее был причислен к лику святых, и также, как Иоанн Кронштадтский состоял в черносотенном «Союзе русского народа». До революции было очень модно патриархам и членам синода быть черносотенцами. Им, по-видимому, было невдомёк, что «дорога в ад усеяна благими намерениями». Уже тогда, русская православная церковь была заражена вирусом черносотенства, в нынешние дни эта традиция сохранена, чему есть подтверждение многочисленные открытия памятников, чествования юбилеев усопшим «святым» черносотенцам.

Не осознав до конца, что начиная с зачатия «Союза Русского народа» разжигание черносотенного «черного террора», в конечном счёте детерминировано приведёт, как следствие его перерастанию к «красному террору» революций. Соразмерно к психологическому типу, к какому относился Иоанн Сергиев, очень хорошо подошла бы цитата Франца Кафки: «...между мировосприятием и действительностью часто существует болезненное несоответствие». Ad extra - Aura popularis (лат.). Его повседневная деятельность отложила отпечаток на сновидениях, о которых им было очень много написано в предсмертном дневнике. Красноречивые откровения и покаяния, написанные им в дневнике, отчасти облегчают его душу, но это не есть полное монашеское покаяние и смирение.  Где оттенки глухой озлобленности, а иногда открытые проклятия, наложенные на конкретных людей, добавляют перчинку в его однообразный монотонный быт, но это — eloquentia canina (лат.), с еженощным страхом в глазах.

Однако, когда на просторах интернета вижу «православный писатель Иоанн Кронштадтский», то это вызывает чувство недоумения по причине ряда несоответствий. Во-первых, сам Иоанн Сергиев не имел никакого отношения к литературе и писательскому ремеслу по причине узости мировоззрения, а также из-за отсутствия элементарных профессиональных навыков. Конечно же, он был неслыханно рад, когда ему приносили свеженапечатанные в типографии самиздатовские брошюрки в мягком переплёте с его проповедями, его радовали любые сообщения в газетах до революционной России, в очередной заметке о его перемещениях на заказном вагоне (не за свой счёт) в поезде в одну из губерний. Внимательно и вдумчиво ознакомившись с текстом последнего предсмертного дневника, и даже, после многократных правок, сделанных значительно позднее после его кончины, можно с уверенностью сказать, - Иоанн Сергиев не был писателем и не владел лексической семантикой литературного русского языка. Decipimur specie recti (лат.) — Мы обольщаемся видимостью хорошего.

Василий Васильевич Розанов (1856 - 1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист писал о Иоанне Сергиеве, как православном писателе следующее: «...дневник его размышлений: "Моя жизнь во Христе" — скучен при чтении и скучен даже для лиц, его почитавших и не скучающих за богословскими сочинениями. Он скучен и по отсутствию интересных мыслей, и по отсутствию того воодушевления, той высоты языка, какая ожидалась бы от такого лица и в книге такого заглавия... Говоря о возможной замечательной книге, я разумею возможное одушевление, ибо с первого же раза было видно, что замечательных мыслей он оставить не может». (В.В. Розанов «Из воспоминаний и мыслей об Иоанне Кронштадтском»).

Краткая справка:

  John of Kronstadt (31 October [O.S. 19 October] 1829 — 2 January [O.S. 20 December 1908] 1909), was a Russian Orthodox arch priest and a member of the Synod of the Russian Orthodox Church. He was known for his mass common confessions, numerous miracles and charitable work, as well as for his monarchist, chauvinistic, antisemitic and anticommunist. https://en.wikipedia.org/wiki/John_of_Kronstadt