Страсти по Митрофану

– Это батин фотоаппарат, – объяснил Митя. – Маленький, очень удобный. Вот тут кнопка, видишь? Больше ничего нет. Экономить буду, у меня пленка одна. А в ней тридцать шесть кадров. Хочу аэропорт снять, пока не отъехали.

– А что в нем такого?

– Просто… Ничего. Буду летопись вести своей поездки. Потом родителям покажу.

– Ребята, – к ним подошла руководительница группы, которая везла на фестиваль ансамбль маленьких домристов. – Мы, оказывается, с вами в разных гостиницах живем, вы даже чуть ближе к залу Дзинтари, где будем выступать.

– Все очень близко, в пяти шагах! – объяснила волонтер Лиза. – Гостиницы рядом. Они маленькие, мест не было.

– Эля, но вы же справитесь? Вы уже большие… Митя тебя в обиду не даст. – Преподавательница подмигнула мальчику.

Тот нахмурился. Вот хорошо бы поменьше шутили насчет их отношений. Как-то он не готов к таким шуткам.

– У нас два дня свободных, – продолжила та, – сегодня вечером – открытие фестиваля, завтра можно погулять, съездить в Ригу, это двадцать пять километров на электричке или на такси, как захотите. Увидимся вечером на открытии, да?

– Хорошо, Ольга Ивановна, мы справимся, – заверила Эля преподавательницу. – Я вообще привыкла быть одна, я с утра до вечера одна. У меня родители всегда на работе.

– А кем они работают? А, господи, да ты же Теплакова… Ну да, конечно… А что они, сами прямо на фабрике работают? – наивно удивилась преподавательница. – А я думала, такие люди только отдыхают, работают другие…

– Нет, сами хлеб, конечно, не пекут, – начала терпеливо объяснять Эля, – но уезжают на работу рано утром, а приезжают поздно вечером…

– А! Ну ясно. А то я-то уж подумала – прямо сами, стоят у печи, калачи и батоны переворачивают… – засмеялась преподавательница. – А у тебя, Митенька, родители – музыканты?

– Мой батя – скульптор, – гордо ответил Митя. – Очень хороший скульптор. А мать работает на телевидении, администратором.

– Как интересно… – протянула преподавательница. – Сразу видно, что мальчик из художественной семьи. Мы с тобой – музыканты. Это вот Элька у нас – буржуйка, да? Всё на нее валится, валится, все к ней плывет, и деньги, и волосищи вон какие отрастила, состричь да продать – так хороший телефон на это купить можно! – Она подмигнула Мите. – И мальчика самого лучшего подгребла себе в дуэт… Ох, Элька, смотри!

Эля, как всегда в таких случаях, не была уверена, нужно ли отвечать взрослому на очевидное хамство. Ответишь – сама нахамишь. Не отвечать? Просто проглотить, сделать вид, что ничего не понимаешь, маленькая и глупая?

– Я сама всего добиваюсь, хорошо учусь, хорошо пою… – все-таки ответила Эля.

– Ну да, ну да… – засмеялась опять Ольга Ивановна. – Видишь, Митька, какой обычно характер у красивых девчонок! С лица-то принцесса, а язычок – как у змеи! Подползет к тебе, как за шиворот залезет… – она пощекотала Митю за шею, – да как укусит!

Митя только нервно пожал плечами и чуть отодвинулся. С чего Ольга Ивановна вдруг прицепилась к Эле? Наверно, он что-то пропустил, прослушал.

– Эля… Ольга Ивановна… не ссорьтесь, пожалуйста.

Кажется, так надо сказать.

– Смотри, Митька, – Ольга Ивановна погрозила пальцем, – я обещала твоей матери привезти тебя в целости-сохранности! Так что вечером чтобы в одиннадцать – отбой! Никаких посиделок, винца…

Эля смотрела на преподавательницу, которую в музыкальной школе видела только издали. Она ей казалась милой и вполне доброжелательной. Неужели и на нее Митя действует так, что любая девушка рядом с ним молниеносно начинает казаться той соперницей? В школе есть несколько таких учительниц, которые любят причесывать Мите волосы, гладить по груди, стоять с ним в вальяжную обнимочку, объясняя что-то, хихикая, теряя мысль… Если бы они только знали, как глупо выглядят со стороны. Как-то это странно и неправильно. С Элей же не стоят учителя-мужчины, не гладят ее по груди, по ноге, по щеке. Ни с ней, ни с кем-то еще… Может быть, они не видят в девочках женщин? А учительницы видят в Мите мужчину, который в нем на самом-то деле только просыпается, иначе бы он вряд ли позволял так с собой обращаться.

* * *

– Идешь? – Митя поскребся в дверь Элиного номера. Дверь была не заперта, и он осторожно просунул голову. – Можно?

– Да, заходи, сейчас я… почти готова. – Эля застегнула короткую красную курточку перед большим зеркалом. – Я уже волнуюсь, а ты?

– Я… Да… – Митя засмотрелся на Элю. – Ты так в школе волосы не делаешь…

– Как – так? – засмеялась она. – Что, плохо? Сделать хвост?

– Нет, красиво… Как золото… То есть… Я тебя в коридоре подожду.

– Да я уже выхожу. У тебя такой же номер?

Митя, уже занесший ногу, чтобы переступить порог, оглянулся.

– Да, то есть нет… Потом посмотришь…