Страсти по Митрофану

Митя шел по улице и думал. Точнее, пытался прогнать мысли, совершенно противоречивые и мучительные. Надо вернуться. Нет, возвращаться не надо. Эля ему не пара. Эля – единственная, больше такой нет и не будет. Ему пара вообще не нужна. Почему тот человек ничего не сказал о его игре? Да, у Эли прекрасный голос, это все знают. Но Митя ведь тоже очень хорошо играет. Никто не сравнивает их, у них дуэт… Но все равно обидно… Почему она его не догнала? Значит, она не его женщина, так говорил отец…

Отец, словно почувствовав Митины метания, позвонил.

– Сына, как дела?

– Хорошо, батя, – сказал Митя как можно нейтральнее.

– Слышу, что плохо. Говори.

– Все хорошо! – неискренне заверил Митя.

– Говори.

Митя молчал.

– Говори!!! – заорал отец, и все сразу стало привычно и гораздо проще.

– Мы играли на улице…

– Что? Ваш конкурс – на улице?

– Нет, я же говорил – у нас сегодня свободный день. Мы поехали в Ригу и играли на улице…

– …!!! …!!! – Отец от души выматерился. – Мой сын, будущий великий музыкант, играет – на – улице!!!

– Елена Самуиловна тоже пела на улице, – робко начал объяснять Митя.

– Это кто?

– Элина преподавательница по вокалу…

Отец саркастически засмеялся:

– И где она после этого сидит? В болоте? В вашей музыкалке? Вот и ты, давай, давай, сына, играй на улицах, в переходах, глядишь, и тебя в музыкальную школу когда-нибудь возьмут – учить всяких дебилов! Ты что? Ты что себе позволяешь? Я зачем тебя отпустил туда? Чтобы ты позорил фамилию Бубенцовых? Бубенцовы себя не продают! Вот я себя продаю, скажи мне?

– Нет, батя…

– Нет! Нет! У меня есть гордость! И все это знают! И ко мне никто без поклона подойти не может! И я ни у кого заказов не выклянчиваю! Я свой талант не размениваю! Я поделками не промышляю! Я лучше зубы на полку буду сидеть, чем свой талант продавать! А ты, сосунок, кусок сухого дерьма, посмел меня опозорить! Мой сын – милостыню просит на улице! Смотрите!

– Батя, я ничего не просил…

– А вам что, денег не давали?

– Давали…

– Значит, просил! Клянчил! Ты – урод, не научил я тебя еще! Не выбил из тебя это нищенство! Знаю, откуда это, говорить не хочу сейчас. – Отец, тяжело дыша в трубку, отпил что-то, Митя слышал, как он громко глотнул.

– Бать, ты не волнуйся, слышишь…

– Сколько заработали? – спросил Филипп.

– Что? – Митя не ожидал такого вопроса.

– Сколько?! Заработали!!! – снова заорал Филипп. – Сколько ты денег насобирал на улице?!! Теперь слышишь?!!

– Да. Не знаю…

– Посчитай!!! Я жду!!!

– Батя… Деньги у Эли…

– А она где?!

– Она… не знаю…

– А ты – где?!! Почему деньги у нее?!!

– Я ушел.

– А! Плохо себя вела, что ли?

– Ну да. Мужик какой-то к ней привязался… Спрашивал… про пение… там…

– А-а-а… – захохотал Филипп. – Я понял! Ну ты, сына, попал! Ну тебя, лошка такого, подвязали! Все сейчас выпьешь, до донца! До дней последних донца! Гореть – и никаких гвоздей! Вот лозунг мой и солнца! Ха-ха-ха… Говорил я тебе! Я достаю из широких штанин… Ха-ха-ха… Читайте, завидуйте!!! Ха-ха-ха… Наелся, сынок? Дерьма наелся, как? Или не хватило еще? Как со штанами – все в порядке? Бати-то нет рядом, никто не посоветует! Напарила тебя девка, да? Деньги отобрала да смылась? Или тебя, сосунка – смыла? В толчок спустила! А и правильно! Туда тебе и дорога, если под бабу так подставился! На улицу она его повела играть! Моего сына! И деньги забрала! С мужиками какими-то пошла! Вот шушера, а! Вот шмара! Говорил я тебе, от этих богатых ублюдочных шлюх толка не будет! Попроще там девушки не было? А? Вообще тебе никто не нужен, я же тебе, кусок ты дерьма, говорил уже!!! Говорил?

– Говорил, батя. Ты только так не пережив…

– Заткни-и-ись! – заорал Филипп. – Да мы тут с матерью на пшене сидим, чтобы ты там гулял по Европам, ни в чем себе не отказывал. Я тебе все отдал, все!

– Да, батя…

– Да! Да! Да! – Филипп еще покричал и замолчал. – Поговорили, – буркнул он наконец. – Спасибо, сына. Порадовал отца.

– Бать, бать… Я… – Митя не знал, что сказать. Логический тупик, в который он попал, от разговора с отцом стал еще темнее и безвыходнее. Все – плохо, все – не так. Все – не то.

Отец посопел, повздыхал в трубку, потом сказал:

– Езжай в гостиницу и репетируй, репетируй. Чтобы завтра всем доказать, чтобы все увидели, кто к ним приехал. Ты меня понял?

– Да, батя.

– И деньги у нее забери. Ей зачем деньги? У них и так все есть, наворовали на чужом горе уж как пить дать.

Митя неопределенно промычал.

– Все, сына. Целую. Люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю, батя.