Читаем Страсти по России. Смыслы русской истории и культуры сегодня полностью

Миры Лосева, как и миры Аверинцева, М. Бахтина, П. Флоренского, Л. Карсавина, требуют бережного отношения в рамках современного существования национальной культуры. Мы еще не до конца понимаем, какие глубины в них кроются, как через них объясняются характер мысли, вера, отношение к бытию той традиционно воспитанной и академически образованной группы лиц, какие продолжают именовать себя русскими, что нынче выглядит с точки зрения новоевропейской логики нонсенсом, и она не видит в них смысла и понимания жизни (так, как она это воспринимает и считает единственно возможным) русским человеком. Ну и пусть их, пусть живут в этом мире, где ни рождение, ни смерть, ни наличие мифа как концентрированного выражения Божественной истины не имеют какого-либо приличествующего для их проекции реальности смысла. У нас другая жизнь, другие смыслы, другие мифы и, получается, другая картина мира, в которой, как теперь выясняется, нам нет места с точки зрения западной культуры и цивилизации. Мы слишком вышли на первый план, изменили композицию этой картины, окрасили ее в цвета натуральных жизненных красок, а не только ЛГБТ, мы стали ее перерисовывать, ни у кого не спрашивая разрешения.

В нашей картине мира есть место всему и всем. Единственно, мы хотим немного подправить соотнесение частей и фигур этой картины, уточнить ее композицию, чем мы и занимаемся несколько столетий с упорством неофита. Но мы решительно не согласны постоянно находиться на заднике западной картины мира, где наше присутствие угадывается по усам Сталина и изображению медведя, сидящего на газовой и нефтяной трубах. Мы считаем, что отсутствие правдоподобной (адекватной) картины мира, скажем так – несогласованной между ее основными реципиентами, будет постоянно приводить к конфликтам – ментальным и культурным, а подчас и военным [6].

Нам надо договориться о самом главном мифе всего человечества – гармонической и достоверной картине мира для всех его субъектов – больших и малых, богатых и не очень, представляющих разные религии, культурные традиции, разные идеалы и фантазии о будущем, иначе наши общечеловеческие мечты о жизни обречены на гибель и разрушение.

Резюме

Данная работа, задуманная вначале, как реплика на высказывание современного критика по поводу А. Ф. Лосева, вылилась в достаточно объемное повествование о русском мифологизме.

Автор в ходе изложения своих взглядов убедился сам, и надеется, убедил читателя, что русский мифологизм существует как некое самостоятельное феноменологическое явление, связанное, прежде всего, с особенностями формирования русской культуры. И это несмотря на то, что реальных предпосылок и остаточных явлений в виде сохранившихся особых текстов мифологического плана в отечественной традиции как бы и не существует

Зато выяснилось, что формирование способа мышления о бытии, особенности ментальности и психологии человека, населявшего территории Восточной Европы, какие позже получили наименование Руси (России), носили безусловно мифологический характер. Это выясняется на основе анализа уже современных форм эпистемологических и особых семантических образований, какие в изобилии присутствуют в языковых закромах русского народа. Они также связаны с особенностями расселения и природной среды древнерусского человека, с непростой исторической канвой отношений с соседями и немалым числом потенциальных захватчиков. Все эти соображения привели к серьезным отвлечениям в ходе развития идей, вплоть до обнаружения мифических формул не только в развитом литературном языке, но и на бытовом речевом уровне. Последнее обстоятельство достаточно широко использовалось и используется в агитационных, пропагандистских и идеологических целях, так как они ложатся на подготовленную ментально-эпистемологическую почву, имя которой «русская мифология».

Автор несколько раз оговаривал, что специфика и реальные формы исторической жизнедеятельности русского народа сделали так, что эта мифология была и похожа и не похожа на то, что мы имеем в рамках, к примеру, европейского культурного наследия.

Таким образом, в результате проведенного анализа мы убедились, что соображения, высказанные А. Ф. Лосевым в его книге «Диалектика мифа» являются более чем справедливыми и актуальными уже и применительно к сегодняшней ситуации, так как по большому счету базовые параметры русского сознания не сильно и изменились. А реплики, подобные той, о которой мы говорили, ссылаясь на статью Б. Парамонова, не стоят особого внимания с научной точки зрения. Единственно, нельзя спускать подобным «репликопроизводителям», когда постмодернисткая ирония распространяется на серьезные вещи, связанные с самыми основами национального сознания и способа существования.

Литература и примечания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны
История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны

История частной жизни: под общей ред. Ф. Арьеса и Ж. Дюби. Т. 4: от Великой французской революции до I Мировой войны; под ред. М. Перро / Ален Корбен, Роже-Анри Герран, Кэтрин Холл, Линн Хант, Анна Мартен-Фюжье, Мишель Перро; пер. с фр. О. Панайотти. — М.: Новое литературное обозрение, 2018. —672 с. (Серия «Культура повседневности») ISBN 978-5-4448-0729-3 (т.4) ISBN 978-5-4448-0149-9 Пятитомная «История частной жизни» — всеобъемлющее исследование, созданное в 1980-е годы группой французских, британских и американских ученых под руководством прославленных историков из Школы «Анналов» — Филиппа Арьеса и Жоржа Дюби. Пятитомник охватывает всю историю Запада с Античности до конца XX века. В четвертом томе — частная жизнь европейцев между Великой французской революцией и Первой мировой войной: трансформации морали и триумф семьи, особняки и трущобы, социальные язвы и вера в прогресс медицины, духовная и интимная жизнь человека с близкими и наедине с собой.

Анна Мартен-Фюжье , Жорж Дюби , Кэтрин Холл , Линн Хант , Роже-Анри Герран

Культурология / История / Образование и наука