Страсти по Веласкесу

– Не наш профиль. Как я уже объяснял, академия проводит исключительно генеалогические изыскания. Наши клиенты – очень солидные люди, серьезно относящиеся к собственному имиджу и желающие знать свои исторические корни. Мы подбираем необходимые документы, на основании которых и составляем родословную заказчика. А то, о чем вы просите, никакого отношения к этому не имеет.

– Но я же заплачу! – возмутилась я.

Упоминание о деньгах, как я и рассчитывала, сделало свое дело, и президент заколебался. Какой бы серьезной ни была его академия, и как бы он ею не кичился, но упускать реальную возможность подзаработать ему не хотелось.

– Это очень кропотливая работа. Нужно поднимать архивы, разыскивать частные письма, дневники, – неуверенно промямлил он.

– Ну так поднимите! Неужели трудно?

– Если такая семья действительно существовала, то это будет нетрудно, но очень хлопотно. А значит, дорого!

– Сколько?

Он помолчал, прикидывая, какую цифру назвать, потом, не моргнув глазом, объявил:

– Учитывая объем работы, три тысячи долларов.

– Всего-то! – фыркнула я.

Сообразив, что допустил промашку, хозяин кабинета тут же поторопился ее исправить:

– За каждую семью.

– Ну! Я и говорю, дешевка, – довольно улыбнулась я.

– Рад, что эта сумма не показалась вам чрезмерной, – кисло проронил он, явно огорченный тем, что не запросил больше.

– Аванс платить или все на доверии? – деловито поинтересовалась я, решив, что мы договорились.

– Обязательно! Тысячу! – строго взглянул на меня президент и поспешил предусмотрительно уточнить:

– За каждую семью!

– Ну, тогда уж давайте и договорчик подпишем, – завредничала я, как бы рассерженная его необоснованной подозрительностью к моей платежеспособности.

Хозяин кабинета спорить не стал, вытащил из стола образец договора и молча вручил мне. Получив его, я медленно поползла глазами по тексту, вчитываясь в каждое слово. Документ оказался типовым. Дочитав до конца, я ткнула алым ногтем в один из последних пунктов и сурово спросила:

– Это что?

– Обязательства сторон. Если вы не заплатите нам в срок и в полном объеме оговоренный гонорар, академии предоставляется право требовать от вас уплаты штрафа в размере двух процентов от указанной в договоре суммы за каждый день просрочки.

– Мне это не нравится!

– Но почему? Ничего необычного в этом нет, это общепринятая формулировка. Почему она так взволновала вас?

– Потому что так нечестно! С чего это такие права есть только у вас? А я? Я тоже хочу!

– Простите, не понял.

Я объяснила:

– Если не заплачу, академия меня оштрафует. А если вы не выполните поставленную мной задачу, то никакого наказания не понесете. Это нечестно!

– И что же вы предлагаете? – искренне удивился мой собеседник.

– В этом случае гонораром академии будет оставленный мной задаток. И больше ни копейки!

Я немного подумала и добавила:

– А лучше, если вы мне еще и приплатите за потерянное время, моральный ущерб и несбывшиеся надежды.

Услышав последнюю фразу, хозяин кабинета пошел красными пятнами.

– В контракте этого нет.

– Напишите! Долго ли?

– Извините, но это невозможно.

– Почему? – наивно округлив глаза, поинтересовалась я.

– Потому, что это не принято. Так никто не делает.

– Тогда я ничего подписывать не буду, – капризно надула я губки и швырнула листки бланка договора на стоящий рядом столик. – Из ваших бумажек все выглядит так, будто вы со своей академией – все в белом, а я – мошенница и проходимка. Это оскорбительно, и я… Я мужу пожалуюсь. Пусть он вас приструнит!

С этими словами я вскочила с места и, подхватив сумочку, направилась к двери. Видя, что клиентка, на которую он потратил чертову уйму времени, покидает кабинет, не выложив ни копейки, хозяин академии сорвался с кресла, забежал вперед и преградил мне дорогу.

– Подождите, ну зачем же так горячиться? – ласково спросил он, заглядывая мне в глаза.

– Потому что вы меня обидели, – заявила я и несколько раз выразительно хлопнула ресницами, прогоняя с глаз несуществующую слезу.

– Ни в коем случае! И в мыслях такого не было! Это просто недоразумение.

– Вы так думаете? – недоверчиво посмотрела я на него сверху вниз.

– Конечно! Мы же разумные люди и можем договориться.

– Вы точно не имели в виду ничего плохого? – очень натурально засомневалась я.

– Век воли не видать! – неожиданно сказал он.

– Ну, если так… тогда я вас прощаю.

Я мило улыбнулась и, грациозно покачивая бедрами, поплыла назад к креслу. При этом я, ни на секунду не закрывая рта, трещала как заведенная:

– Если вы со мной по-хорошему, так я и упираться не стану. От пункта про денежную компенсацию откажусь. Ну его! Запишем только слова про оплату в случае плохо выполненной работы. Хорошо? Вы же не обидитесь? Вы понимаете, что это просто формулировка такая, да?

– Конечно, – устало кивнул он, вконец измотанный моими капризами.

Мне стало немного жаль страдальца, и я поспешила его утешить:

– Не переживайте так. Думаю, все обойдется. Вы выполните мой заказ, я тут же заплачу наличкой, а этот дурацкий договор на ваших глазах разорву. Только у меня будет еще одно пожелание…

– Вот как? – насторожился хозяин кабинета.