Страсти по Веласкесу

– Чем это она тебе не угодила?

– А тем, что не умеет по-соседски жить! – злобно прохрипел он.

Я немедленно изобразила удивление.

– Я к ней как-то тут подошел и попросил взаймы. По-дружески, как сосед соседку. Так она знаешь, что мне сказала?

– Что?

– И повторять не стану! Приличному человеку таких слов знать не положено.

– Так, значит, не любишь ты Аркашину хозяйку.

– Не люблю.

– Ну и ладно. Дальше-то что было?

– Что дальше? Аркаша заметил мои знаки и сразу все понял. Разговаривать при своей селедке он, конечно, не мог и поэтому просто кивнул. Мол, все понял, жди. Ну, я присел тут на лавочке и томлюсь. Жду, значит, когда Аркаша освободится. А эта вобла… Нет, чтоб сразу уехать, так она еще минут пятнадцать стояла вот тут на дороге и мозги ему конопатила. Последние указания, блин, давала, а у меня за это время чуть все трубы не полопались. Наконец она выговорилась, в машину влезла и укатила. Я, естественно, пулей к Аркаше. Выручай, мол, друг, погибаю.

– Помог?

– Две банки пива из сторожки вынес. А так сказал к часу подгребать.

– Денег обещал дать?

– Денег он никогда не дает, а наливать не отказывается. Да я ему особенно не надоедаю. Только в конце месяца, когда пенсия кончается.

– И ты к нему пошел?

– Естественно! В тринадцать ноль-ноль как штык был у него.

– Где гуляли?

– В доме, на кухне. Только это была не та гулянка. Я один пил. Аркаша по делам крутился. У них же теперь прислуги нет, так он всем заправляет.

– Совсем нет?

– Как хозяин заболел, так всех и уволили.

– А убирает кто? Дом вон какой огромный.

– Женщина приезжает два раза в неделю.

– Почему же уволили прислугу?

– Говорили, хозяин сильно раздражался. Болел он, и чужие люди ему на психику давили. А может, из-за денег… Чего платить всей этой команде, если им заняться нечем? Это раньше у них гости да гулянки, почитай, каждый день были, а как сам занеможел, все разом и прекратилось.

– А еду кто готовил?

– Какая еда? Хозяйка в городе питалась, а хозяин на диете сидел. Супчики, каши да кефир с творогом. С этим и Аркаша справлялся. Он и лекарства давал.

– Все равно нелегко ему, наверное, приходилось. И дом сторожить, и больного нянчить.

– Может, и так, да только он не жаловался. Думаю, она ему платила хорошо.

– А что происходило, когда ты в доме-то был.

– А ничего не происходило. Я сидел за столом, выпивал потихоньку и телек смотрел. Аркаша возле плиты крутился. Обед готовил. Еще наверх бегал.

– Зачем?

– Как зачем? К хозяину! Тот же не вставал. Как ему что понадобится, он кнопочку нажимает и звонком Аркашу к себе вызывает. Беспокойный был человек, честное слово. То одно ему нужно, то другое. А еще хозяйка без конца по телефону названивала, все спрашивала, как дома дела.

– Часто звонила?

– При мне два раза.

Мужик пригорюнился и затих. Помолчав немного, он доверительно сообщил:

– Замордовали они Аркашу. Тут никаких денег не захочешь. Я бы лично не согласился так мотаться.

Я покосилась на него и признала, что говорил он совершенно искренне. Такие личности действительно без копейки куковать будут, но себя утруждать не станут.

– Долго сидели?

– Я на часы не смотрел… Часа три точно, а может, и больше.

– Потом что было?

– Аркаша поднялся наверх, побыл там немного, вернулся и сказал, что хозяин отдыхать собирается. Теперь, сказал, он часа полтора спать будет, можем на улицу выйти. Мы перешли в сторожку и сидели там, пока хозяйка не приехала.

– Могли его убить, когда вы в доме находились?

Он выкатил на меня глаза и выразительно постучал пальцем по лбу:

– Соображаешь, что говоришь? Аркаша туда и обратно ежеминутно сновал, кухня рядом с входом в дом, дверь в коридор была открыта, а я как раз против нее сидел.

– Может, Аркадий сам и убил? Пока наверху находился, – вкрадчиво намекнула я.

– Дура ты, – безнадежно вздохнул мой собеседник.

– Долго он наверху оставался?

– Больше чем на несколько минут не задерживался. Не успел бы он. Понимаешь, просто по времени не успел бы. И потом… Говорили, там все кровищей было заляпано, как же он чистым бы умудрился остаться?

Мужичок покрутил головой и осуждающе просипел:

– Бредятину гонишь.

– Выходит, что его убили позже, когда вас уже в доме не было?

– Выходит, что так, – удрученно согласился он.

– Значит, где-то после четырех убийца забрался в дом и убил беззащитного больного. А как же он внутрь пробрался?

– Сам голову ломаю. У ворот ведь мы с Аркашей сидели.

– Через забор, – подсказала я.

– Думай, что говоришь, – отмахнулся он. – Через такой заборище не перелезть. Гляди, какие пики острые. Враз напорешься.

– Ходят слухи, что это его родная дочь сделала.

Он равнодушно пожал плечами:

– Чего только в жизни не бывает. Слышал я такую мысль.

– И чья ж это была мысль?

– Хозяйкина. Она голосила: «Лиза! Лиза Андрюшу убила!»

– Когда это было?

– Ну, когда тело она нашла… выскочила из дома и к нам… тогда и кричала про Лизу. Потом, наверное, и милиции так сказала.

Нашу задушевную беседу прервало неожиданное событие. Мягко шурша шинами, к воротам Фризена подкатил роскошный темный лимузин. Дверца распахнулась, и наружу разъяренной фурией вылетела Елена. Подскочив ко мне, она закричала: