Страсти по Веласкесу

— Слушай, а может, плюнешь на все это? Раз уж ты не собираешься браться за эту работу, зачем тебе докапываться до этого анонимщика? Выкинь его из головы и забудь.

— Это еще почему? — опешила я от такого предложения.

Гера немного помолчал и, взглянув мне в лицо, тихо произнес:

— Чтобы чего не вышло!

Глава 2

После разговора с Герой на душе стало еще муторнее, и уже на полпути к дому я вдруг поняла, что возвращаться в пустую квартиру, где меня ждет одиночество, просто невыносимо. Недолго раздумывая, я развернулась и поехала к Даше на работу.

Даша была моей самой близкой подругой и неоценимым помощником. Она работала в одном очень солидном НИИ, созданном еще в стабильные советские времена. Первоначально он задумывался как учреждение, занимающееся исключительно научным изучением произведений искусства, но постепенно поле его деятельности расширилось. К помощи физических и химических лабораторий стали прибегать реставрационные мастерские музеев, у которых постоянно возникала нужда провести то микроанализ красочных пигментов для установления подлинности картины, то рентгеноскопию очередного полотна, «подозреваемого» в более позднем дописывании. Занимаясь оказанием технической помощи музеям, институт постепенно оброс собственными мастерскими и превратился в научно-реставрационный комплекс, в котором теперь можно и восстановить пришедшее в плачевное состояние произведение искусства, и любое исследование в лаборатории провести. Заведующей одной из таких лабораторий и была Дарья. В тех случаях, когда мне в руки попадало произведение искусства, подлинность которого вызывала сомнение, я обращалась к ней за помощью. Даша проводила необходимые исследования и выносила вердикт, которому я верила безоговорочно. Она была специалистом высокого класса.

Подругу я нашла в дальнем закутке, где она, пристроившись за столом, писала очередной отчет.

— Садись, скоро закончу, — не отрываясь от бумаг, махнула Даша рукой в сторону ближайшего стула.

Я покорно опустилась на продранное сиденье, сложила руки на коленях и замерла. Дарья написала несколько строк, потом вдруг подняла голову и тревожно спросила:

— Что случилось? Ты сама на себя не похожа.

— Неужели так заметно? — вяло откликнулась я.

— Другим, может, и не заметно, но я-то тебя хорошо знаю. Это ж надо! Пришла и сидит молча, словно сиротка. Рассказывай, что у тебя стряслось.

— По большому счету, ничего трагического. Просто получила по Интернету письмо, и оно меня расстроило.

— И что в нем было?

— Предложение. Требуют разыскать картину.

Дарья удивленно вздернула брови:

— Ты правильное слово употребила? Не просят, а именно требуют?

— Да, — хмуро откликнулась я и процитировала по памяти: «Поручаю найти картину Веласкеса «Христос в терновом венце», незаконно изъятую в 1924 году у княгини Екатерины Павловны Щербацкой. В расходах не лимитирую, в случае успеха гарантирую оченьщедрое вознаграждение».

— И что?

— А то! Не нравится мне это послание!

— Чем? — невозмутимо поинтересовалась подруга.

— Всем! — взвилась я. — Это не просьба и не предложение! Это приказ!

— Ну, ты преувеличиваешь! Не спорю, изложено очень сухо и лаконично. Можно было бы, конечно, написать и полюбезнее, но, возможно, автор письма человек деловой и не привык тратить время на пустые слова. Вот и ограничился только сутью.

— Деловой, говоришь? — фыркнула я. — Деловые люди не имеют привычки рассылать анонимные сообщения. Они обычно подписываются и оставляют координаты, по которым с ними можно связаться.

— А тут?

— А тут и близко ничего нет! Эта сволочь все свои данные закодировала. Вместо слов цифры проставила!

— Может, кто из подростков пошутил? — высказала предположение Дарья, но уверенности в ее голосе я не услышала.

— Ты сама-то хоть веришь в то, что говоришь? — раздраженно фыркнула я.

— Не очень. Язык письма явно не подростковый. Писал взрослый человек.

— Вот и я так думаю. И потом! Откуда этот «подросток» вообще обо мне знает? Где взял мой адрес? Никому постороннему я его не сообщала. Он вообще известен ограниченному кругу лиц. Только вот какая странность: я обзвонила их, и все они в один голос заявили, что ничего подобного мне не посылали.

— И какие у тебя предложения?

— Никаких. Одна неясная тревога.

— Так в чем же дело? — Дарья пожала плечами. — На мой взгляд, предложение просто классное. Тебя просят выполнить привычную работу за щедрое вознаграждение. О таком можно только мечтать, а ты психуешь.

— Все ты правильно говоришь, — тоскливо вздохнула я. — Только эта сволочь меня слишком хорошо знает… Просто отлично! Видишь, как он послание составил? «В расходах не лимитирую, в случае успеха гарантирую оченьщедрое вознаграждение». Разве я могу от такого отказаться? Да ни в жизнь! И он это отлично знает, гад!

— Почему «он»? А вдруг это «она»! — вяло возразила подруга.

— Да это я просто так сказала. Он, она… мне без разницы! Беда в другом… Можешь смеяться, но мне кажется, что это провокация.

Лицо у Дарьи вытянулось от удивления. Другой реакции от своей здравомыслящей подруги я и не ожидала.