Страсти по Веласкесу

— Можешь не смотреть на меня так! Сама понимаю, что выгляжу полной дурой. Но у меня нехорошее предчувствие, и ничего с этим я поделать не могу!

— Успокойся и объясни толком, — попросила Даша.

Я глубоко вздохнула, пытаясь обрести ровное состояние духа, и сказала:

— Мне кажется, что меня хотят втянуть в историю. Меня не покидает ощущение, что здесь что-то нечисто, и что именно по этой причине заказчик не оставил своих координат. А чтобы я не насторожилась и не отказалась, предложение сделали на таких замечательных условиях. Очень заманчиво. Никаких ограничений в расходах, щедрое вознаграждение по окончании работы. — Мой голос упал до шепота. — Да, кто-то слишком хорошо меня знает…

— А ты не усложняешь? — с сомнением произнесла Дарья. — Зачем так мудрить, если можно поступить проще? Например, встретить тебя ночью во дворе и покалечить? А то и вовсе убить?

— Знаешь, я над этим тоже думала. А может, такой путь для него слишком примитивен?

— Ты кого-то подозреваешь? — спросила Даша.

Я неопределенно пожала плечами.

— Павла Ивановича?

Ее предположение было настолько неожиданным, что я изумленно моргнула:

— Как тебе такое в голову могло прийти?

— Не знаю… но ведь пришло же.

— Павел Иванович? — протянула я и задумалась.

Бывший шеф был в моей жизни человеком, который многое для меня сделал. Попросту говоря, он подобрал меня, голенастую, худую и голодную, на Курском вокзале. В тот день моя мать привела в дом очередного хахаля. Они хорошенько выпили, пришли в игривое настроение, и ухажер, подзуживаемый моей развеселой мамашей, стал ко мне приставать. Мне это здорово не понравилось, и, не раздумывая долго, я треснула его подвернувшейся под руку разделочной доской, после чего сбежала. Идти мне было некуда, на улице стоял холод, и я отправилась на вокзал. Устроилась в зале ожидания на скамейке и задремала в тепле.

Павел Иванович появился в тот момент, когда пьяный хулиган волок меня за руку на улицу. Стояла глубокая ночь, в зале ожидания кто спал, кто делал вид, что спит, и в результате Павел Иванович оказался единственным, пожелавшим вмешаться в вокзальный скандал. Поскольку он никогда не ходил один, то сила оказалась на его стороне, и меня моментально оставили в покое. Впоследствии я не раз допытывалась, почему он не прошел тогда мимо, но ответ был всегда один: пожалел. Я в бескорыстную доброту тогда не верила и первое время держалась настороженно. Честно говоря, не ушла только потому, что податься было некуда. Ну, и еще потому, что меня там кормили. Первое время я ела без остановки и все не могла наесться досыта.

Павел Иванович держался хоть и доброжелательно, но отстраненно. Все больше молчал и присматривался. Прошло около месяца, прежде чем состоялся наш памятный разговор, который определил мою дальнейшую жизнь.

— Аня, мне нужна помощница. Предлагаю тебе ею стать.

— А вы кто? — растерялась я.

— Искусствовед. Занимаюсь антиквариатом и произведениями искусства.

— Значит, и я стану искусствоведом? — восхитилась я, в свои неполные шестнадцать лет не понимая толком значения этого красивого слова.

— Нет, — усмехнулся Павел Иванович. — Из тебя я сделаю специалиста… широкого профиля, если, конечно, ты окажешься старательной ученицей. Природные задатки у тебя имеются, но их нужно еще развивать. К тому же ты абсолютно необразованна.

Замечание меня задело, но спорить я не стала, поскольку свое образование я большей частью получала среди дворовой шпаны, где об антиквариате и подобных вещах и слыхом не слыхивали. Там были в ходу совсем другие ценности. Справедливости ради следует сказать, что Павел Иванович выполнил свое обещание. Он потратил на меня немало сил и многому научил. Ради той же справедливости следует отметить, что училась я с похвальным рвением и впоследствии помогла моему наставнику положить в карман не одну тысячу долларов, и это еще мягко сказано.

— Зря ты, Даша, на него нападаешь, — тряхнула я головой. — Мы с ним, конечно, расстались не лучшим образом, но в нашу последнюю встречу заключили перемирие. Он даже предложил забыть старые обиды и снова начать работать вместе. Я, кстати, обещала подумать.

— Ты ему веришь?

— Ну, он, конечно, тот еще хитрец, но такие трюки не в его стиле. Если дело не сулит прибыли, он и пальцем не пошевелит. Пакость ради пакости — не его амплуа! Его цель — живые деньги, а тут…

— Считаешь, у тебя есть тайный недоброжелатель?

Я утвердительно качнула головой.

— И он хочет устроить тебе западню?

Я кивнула в знак согласия.

— Ну, если ты такое подозреваешь, так держись от всего этого подальше. Просто проигнорируй сообщение, и все, — фыркнула Дарья.

Я удрученно вздохнула:

— Все правильно говоришь, подружка.

Как ни странно, моя покладистость подругу не успокоила.

— Что ты киваешь, как китайский болванчик? — вспылила она, раздраженно швыряя ручку на стол.

— Потому что ты абсолютно права! Не стоит мне влезать в это дело. В общем, я немедленно и навсегда выкидываю его из головы. Да будет так!

Даша помолчала, перевела дух и примирительно произнесла: